CreepyStory

Дальше лететь было опасно. Иначе настигнет участь МЧСников. Вдалеке виднелись сгоревшие обломки вертушки спасателей...
Штурмгруппы рассредоточились по склону, а вертолёт поднялся ввысь. И убрался за пределы долины, снова скрывшись за перевалом.
-- Вертушка будет летать неподалёку, -- сообщил Нойманн. – Чтобы в любой момент эвакуировать группы, если дело будет совсем уж дрянь.
-- Вот утешил, -- сплюнул Юра.
Бойцы расположились на каменистом склоне за большими глыбами. Курили, пока было время. Хмурились. Все были напряжены. Тревогу внушали тёмные силуэты средневековых каменных строений, вдалеке. В самом низу долины, на берегу небольшого, но глубокого озера расположился небольшой городок. Древнее поселение, затерянное, брошенное и сокрытое от чужих глаз. Силуэты домов слишком сливались с местной каменистой почвой. Городок был построен из тех же камней, что валялись в долине повсюду, а крыши уже давно сгнили и обрушились. Поэтому на спутниковых снимках ничего здесь и не замечали столь долгое время. И этот древний городок обнаружили вот только что. Когда здесь пропали альпинисты.

Командиры групп разглядывали долину в бинокли, оценивая обстановку. Олег оглядывал леса внизу, слабенькие ручейки, тянущиеся по склонам гор к прозрачно голубому озерцу посередине. Долина была шириной в два и длиной в пять километров – совсем небольшая, тесная. Но красивая, живописная. Тихая. Озеро занимало четверть от всей площади долины. На берегу озера стояли каменные постройки-кибитки. Уже давно заброшенные, судя по рухнувшим крышам. Улочка эта тянулась по берегу и подступала к вратам чего-то, скорее похожего на монастырь. По крайней мере, за достаточно высокими и неказистыми, полуразвалившимися каменными стенами возвышалась часовенка. Со странным звездообразным колоколом.

С колоколом, из-за которого бойцы сюда явились со специальными наушниками, полностью поглощающими звуковые колебания. Каждый боец был в таких наушниках. Связь между бойцами была обеспечена, но звуками окружения приходилось пожертвовать.
Воевать в тишине непривычно. И как-то особенно тревожно. Ничего не слышно ведь…

Вокруг часовни над стенами возвышались три небольшие, но массивные башни. Растрескавшиеся камни, покрытые мхом и лишайником. А за окнами-бойницами – угрожающая темнота…
Монастырь с трёх сторон окружала вода, его построили на полуострове, вдающемся в озеро.

На пятьсот метров левее от поселения, где каменистая земля начинала брать слегка вверх, превращаясь в склон, раскидывались обломки вертолёта МЧС. Чёрные обломки. Отгоревшие.
-- Не вижу живых, -- сказал Герман.
-- Я тоже, -- ответил Олег. Нигде в долине не обнаружилось признаков чьего-либо присутствия.
-- Ни МЧСников, ни путешественников, -- сказал Герман и задумался.
-- Спасатели могли сгореть в обломках, -- предположил Олег.
– Но куда делись альпинисты? Ни палаток, ни тел... Леса не густые. Всё отлично просматривается. И вряд ли скалолазы спрятались где-то за кустарником…
-- Выбрались из долины?
-- Или они остановились в тех постройках.
-- Учитывая, что им пришлось бы для этого преодолеть Морок? Мне кажется, что они уже мертвы.

Лишь оказаться здесь после пешего перехода – подвиг. Как же здесь жили раньше? И кто здесь жил?
А может кто-то живёт до сих пор? Скорее всего.

-- Предлагаю оставить АГС на этом склоне, -- сказал Олег. – Отсюда городок будет отлично простреливаться. Как и вся остальная долина.
-- Согласен, -- кивнул Герман. – Позиция хорошая, всё как на ладони. Можно ебашить прямой наводкой.
-- Серёга и Антоха, -- сказал Олег. – Остаётесь здесь.
-- Ну ёпты, опять самое интересное пропустим, на! – насупился Серёга. – А так интересно посмареть, че внизу!
-- Мы покажем фотки, -- пообещал Данилыч. – И магнитик принесём. Если там их продают.
Герман оставил на склоне снайпера и оператора коптера из своей штурмгруппы. Сказал ребятам надёжней скрыть свои позиции, чтоб никто их не засёк. Мало ли, какие здесь водятся культисты или «западные партнёры».

Снайпер держал на прицеле чёртову колокольню. Оператору же сказали следить в камеру за тем, как бы бойцы групп не начали плутать, впав в зрительные иллюзии Морока…
Группы взяли на спуск с собой два дрона камикадзе. На эту задачу решили всё таки прихватить малую авиацию. На кургане некроманта это спасло бы всех…
Серёга и Антоха расставили АГС, навели, прицелились, принялись стаскивать и складывать булыжники, обустраивать позицию.
И тогда остальные бойцы отправились вниз по склону, перебегая от камня к камню, от дерева к дереву, рассредоточившись и пребывая наготове.
Олег внимательно следил за своими координатами на дисплее наручных часов. Неизвестно, где именно начинался Морок.
Во всяком случае, оператор сразу предупредит их. Запутанные блуждания будут легко заметны с квадрокоптера. В Загорске было куда тяжелей – там Морок совмещался с Тьмой, так что можно сказать, здесь ничего страшного не было…

Бойцы не спускали глаз с руин древнего посёлка. Но никакого движения там в своих прицелах ещё не замечали.
-- Скорее всего нас уже заметили по шуму лопастей, -- говорил Данилыч полушёпотом – наушники всё равно отлично передавали голос. – Если там кто-то есть, то они приготовились к обороне.
-- Если грамотно работать, то им всё равно пизда, -- заверил его Юра. – У нас АГС. Снайпера. Дроны. Без разведки мы туда заходить не будем. А если кого увидим, то захуярим всем, что есть, ёпт…
-- И то верно…
-- Не расслабляйся, -- Олег предупредил Юру . – Тут странные техники Изнанки в деле. А это всегда внезапность, ведущая к потерям.
-- А я и не расслабляюсь, -- буркнул Юра. – Я, нахуй, напряжён. Потому что моя жопа снова чует пиздец. А когда она ошибалась, Олег?.. Это вы не расслабляйтесь, ёпт. У вас жопы не такие чуткие, они нихрена не понимают всю глубину глубин…
-- Твоя жопа всегда чует пиздец, -- вспомнил Данилыч. – В каждом случае.
-- Это потому, что мы в каждом случае в пиздец и попадаем!

Группы добрались к рухнувшей вертушке. МЧСники погибли на месте, сразу при падении. Под искорёженным металлом виднелись обугленные трупы. Пересчитали. Все на месте, никто не спасся, никто не выбрался. Олег пригляделся повнимательней к обломкам. Спасателей не подбивали – они просто не справились с управлением. А это значит, что теория «ботанов» оказалась верна.

Спасатели разбились после того, как услышали звон странного колокола. Разведывательный дрон Организации уже пролетел над долиной. Тоже никого не нашёл. Но при рассмотрении фотографий часовни специалисты пришли к выводу, что колокол в ней имеет Изнаночную геометрию. Это позволяет колоколу влиять на сознания всех, кто услышит его звучание. Теоретически, этот звук был способен вызвать сильнейшие панические атаки, а так же и галлюцинации, необратимо повреждая структуры мозга.

Это и было самым страшным в этом задании – стать после него дурачком, пускающим слюни. А просто умереть не так страшно.
Антоха даже попросил ребят пристрелить его, если заденет звук колокола. Он не хотел мучиться остатки своих дней в дурке или, что ещё хуже, в секциях содержания под присмотром учёных. Юра пообещал, что обязательно его пристрелит.
-- И сейчас могу, если хочешь!

Они все подобрались достаточно близко к городку. Скорее всего их уже давно заметили. Но колокол не звенел.
Не могли же культисты – или кто же бил в колокол – догадаться об их наушниках?

Впрочем, туристы тоже ни о каком звоне не сообщали, когда звонили по спутниковой связи. Зато они несколько часов бродили в Мороке, которым укрывались подходы к посёлку. Видимо, жители этого посёлка очень не хотели, чтобы к ним пришли гости. И если от альпинистов можно было отделаться обычным Мороком, то вертолёт уже потребовал колокольного звона…

-- Хлебом людей не корми. Дай забраться куда попало… -- сердился Юра на очередных придурков, из-за которых им теперь приходилось рисковать собственными шкурами.
-- Неизвестность манит, -- ответил Данилыч. – Хобби у людей – забираться туда, где ничья нога не ступала.
-- Тогда они точно лоханулись с выбором места.
-- Знали они, что здесь уже живут? Вот в чём вопрос. Может, нашли в «гугл планета земля» странные постройки. Таким макаром, кстати, много всякого нашли любители археологии во всяких пустынях и горах!
-- Хреново, что этим не занимается государство. Или наш отдел.
-- Любители всегда мотивированней, чем профессионалы, которых заваливают отупляющей бумажной работой…

-- Вижу цель! – прервал их разговор снайпер. – Мелькнул на колокольне!

Группы тут же расположились на позициях перед древним поселением, бойцы спрятались за деревьями и каменными глыбами.
-- Скрылся сразу, -- сказал снайпер. – Священник. В рясе ходит, с крестом на шее. Православный…
-- Он собирается звонить в колокол? – спросил Герман.
-- Нет. Ему до верёвочек далеко.
-- Стреляй в любого, кто попытается добраться до верёвочек.
-- Понял, -- ответил снайпер. – И это… он будто заметил мой взгляд. Почти сразу обернулся в мою сторону. Прямо на меня посмотрел. Испугался он. И обратно нырнул в люк…
-- Телепат что ли?
-- Хрен его знает… Походу. Бликовать я не должен. Я под нормальным углом расположился. Да и расстояние какое между нами….
-- Главное не подпусти его к колоколу! Сразу разъеби уёбка!
-- Понял.

Олег надел очки виртуально реальности. И запустил в небо дрон-камикадзе. Нужно было разведать городок, прежде чем заходить в него.
Гоночный дрон с визгом умчался вдаль. С визгом, которого никто из бойцов не слышал…
Олег пронёсся над посёлком, заглядывая в каменные кибитки сверху. Но никого в них не обнаружил. Только в одном домике посреди четырёх стен нашлась старая палатка, зелёного военного цвета, да ржавый котелок. Кажется, здесь пропали не только туристы.

Голова кружилась от манёвров скоростного дрона.

Дома были построены очень давно. Настолько, что от обрушившихся крыш не осталось даже гнилой ветоши – всё истлело полностью.
-- Кому понадобилось бы строить здесь городок? – шептался Данилыч. – Тому, кто хотел скрыться от чужих глаз. Но зачем монахам укрываться в лесу так далеко? Староверы что ли?
-- Практикующие Изнанку, ага…
Гоночный дрон взмыл над стенами монастыря. Олег заглянул во двор. Посреди двора стоял перепуганный священник. Он вдруг встал на колени. И сложил руки перед собой в мольбе. Похоже, просит пощады…
-- Что там, Олег? – спросил Герман.
-- Священник.
-- Разъеби его! – сказал Герман.
-- Он сдаётся, -- сказал Олег. – Я так не могу… Невинного убивать.
-- Он тут столько людей положил! Он опасен.
-- А может и нет, -- сказал Олег. – Во всяком случае, за пленных культистов тоже положена премия. Захватим его. И допросим.
-- На всех деньги поделишь – нихуя не останется, -- сетовал Юра.
-- Больше в монастыре никого нет, -- сказал Олег, сделав большой круг. – Только в башни залетать не рискую. Там связь прервётся, стены толстые…

Бойцы выдвинулись вперёд, к поселению. Шли аккуратно. А священник всё стоял на коленях, не поднимаясь. Смотрел на зависший в небе дрон.
Вскоре осознали, что забрели в Морок. Группа двигалась вперёд, к монастырю, но тот всё никак не приближался… Оператор квадрокоптера направлял бойцов. Да и сами они двигались теперь, не обращая внимания на то, что видели собственными глазами, а ориентируясь по спутниковым картам в наручных часах, отслеживая перемещения своих точек.
Поэтому путь до самых ворот монастыря не занял много времени. Они оказались перед дверьми.
Снайпер доложил, что у колокола никого нет. Поэтому для переговоров некоторые бойцы стянули наушники
-- Сдавайся! – кричал Данилыч священнику через стену. – Без глупостей! Ты полностью окружён!
-- Сыны мои! – пробасил священник в ответ. – Простите меня, грешного!
-- Открывай ворота! Живо!
-- По что вы явились сюда, гости добрые?
-- Не твоё дело! Открывай ворота! – крикнул Юра.
-- Мог бы я их открыть, сынки… -- ответил священник. – Да не сдюжу я, тяжело мне, стар уже я…
-- Мы сейчас их тогда взорвём к хренам! – пригрозил Юра. – Живо открывай, бля!
-- Не могу я… Не имею силы я…. Вы перелазьте по стенке… Заржавели петли на вратах…
-- Взрывай, -- дал добро Герман своим бойцам. И те быстро налепили на ворота взрывпакет, затем отойдя чуть в сторону.
Никаких грядок, никакой еды… Священник выглядел потрясающе старым. Но он не мог открыть ворота? Не лазил же он за пределы монастыря через стену.

И тут Олег увидел верёвку альпинистов, которую, видно, те бросили, чтобы перебраться на ту сторону. Они уже были здесь. И они внутри. Интересно…
Было слишком поздно, когда Олег пригляделся к этим вратам, обнаружив на них едва заметные, уже практически истлевшие символы Изнанки. Когда увидел выбитую на вратах надпись на старославянском, предостерегавшую всяк проходящих о том, что здесь находится «дом демонов».
И почему священник в таком «доме» не может открыть собственные ворота?
Смутная тревожная догадка добралась до разума слишком поздно. Священник вдруг сорвался на бег. Он бросился к одной из башен.
Последовал взрыв. И ворота разлетелись в щепки, вместе с символами Изнанки, охранявшими внешний мир от того, что жило за стенами древнего монастыря…

Мой ТГ канал: https://t.me/emir_radrigez

Она кивнула и попросила денег купить в автомате кофе. Папа вытащил из кошелька кредитку, отдал, сказав, чтобы купила и ему, а маме, которая пришла в себя и выходила к ним из палаты, воды.

На лестнице Лена столкнулась с участковым и поздоровалась. А когда возвращалась назад, держа кофе в руках, а маленькую бутылку с водой под мышкой, услышала с лестничной площадки громкий голос матери и поспешила к ним.

- Ты! - громко и зло обратилась к Лене мама. - Как ты посмела очернить сестру? Зачем говорила с участковым?

Он, к слову, спокойно стоял рядом с отцом, возвышаясь над ним на целую голову, возле диванчика, на котором лежала раскрытая сумка.

От голоса матери, её тона жар прилил к щекам Лены, но вот не было сил найти весомые слова в своё оправдание.

- Она исполнила свой гражданский долг и поступила правильно! - вмешался участковый. - А вы решили скрыть факт изнасилования...

- Это наше личное дело и право, - зло ответила мать.

- Марину изнасиловали? - удивился отец. - Почему ты мне не сказала?

- Зачем разводить грязь? Об этом никому знать не следует. Иначе, сам понимаешь, Володя, репутация Мариночки пострадает.

- А вас, Ольга Дмитриевна, не смущает тот факт, что подруг Марины, вероятно, убил её насильник? И если бы об изнасиловании сообщили вовремя, то полученный анализ ДНК существенно помог бы в расследовании?

- Да, признаю, что Марина мне и врачам объяснила, что много выпила и не помнит, с кем у неё была сексуальная связь.

- Мама, мне она сказала другое! - вставила Лена.

- Когда я смогу поговорить с Мариной? - спросил участковый.

Папа пожал плечами, а мама с горьким сарказмом ответила, что их дочь умирает, и криво усмехнулась.

- Так, прошу уточнить: вы не знали про смерть подруг Марины? - задал вопрос Ольге Дмитриевне участковый.

- Откуда? Нам сейчас не до телевизора и новостей, - заступился папа.

И участковый с укором, серьёзно посмотрел на Лену.

- Да, я посмотрела новости и практически сразу пошла к вам! - перешла на крик Лена. - Родители были не в том состоянии, чтобы им что-то рассказывать!

Её лицо горело, а тело дрожало в ознобе. Она практически залпом выпила остывший кофе.

Мама покраснела, отец замер. Участковый обречённо вздохнул, смиряясь с фиаско, и сказал:

- Думаю, что вам следует знать: бармен Семён Анатольевич из кафе "Гараж" в тот злополучный вечер странным образом не мог вспомнить своих клиенток, жаловался – мол, голова сильно болела. Но на камерах наблюдения были чётко видны убитые девушки, сидящие за барной стойкой, а с ними и Марина. А вот что не поддаётся логике, так это мужчина рядом с ними: на камерах его фигура как будто смазана. Едва можно распознать, во что он одет. Бармен и этого мужчину с девушками в упор не узнаёт. И спрашивать больше не у кого было, кроме официантки. А вот она неожиданно разговорилась. Оказавшись особой наблюдательной и любопытной, припомнила, что вечером среди дальнобойщиков приметила незнакомую фуру, чистенькую, как с конвейера, а главное – окна у неё были затемнены.

- Фура с тонировкой! - воскликнул папа. - Разве такое законно?

- Сложный вопрос, но технически возможно, - произнёс участковый. Затем, выждав паузу, вздохнул и сказал: - Сегодня следователь из столицы приезжает, и я передаю дело ему. Так сказать, по положению должностных инструкций.

Затем попрощался и ушёл.

Лена первой села на диванчик, за ней мама и папа. Так и сидели, молча, в тишине, каждый погруженный в свои мысли… Неожиданно пришла грузная медсестра, с усталым лицом, и объявила, что Марина умерла.

Мама потеряла сознание. Папа весь напрягся, а потом заплакал. А у Лены кровь отхлынула от лица, на душе стало очень холодно и пусто. Хотелось заплакать, но слёз не было.

Маме, чтобы привести её в чувство из-за резко снизившегося давления, поставили капельницу прямо в коридоре. А все срочные дела пришлось вынужденно решать Лене с папой.

Родственники Одинцовых жили в другом городе, им пришлось звонить как Лене, так и друзьям Марины. В процессе выслушивать соболезнования и говорить, что позвонит еще, когда папа договорится о ритуальном зале, где можно будет попрощаться с сестрой.

И так за всеми многочисленными звонками уставшая Лена сварила себе пельмени и выпила две таблетки аспирина от головной боли.

Папа вернулся из больницы после обеда, вместе с мамой – с бледным и пустым, как у куклы, разом постаревшим лицом. Родители закрылись в спальне, но говорили достаточно громко, чтобы Лена слышала их споры, в которых мама оправдывала себя, говоря: «Ты не понимаешь, я никому не разрешу резать мою девочку!» А папа пытался убедить её, что если бы она разрешила вскрытие, то они бы знали точную причину смерти. На что мама жёстко ответила: «Они и так не определили ни причину болезни, ни саму болезнь. Так зачем вскрытие, для галочки в отчёте?» - повысила голос мама. В ответ было молчание. А потом Лена слышала только мамины всхлипы.

Вечером тело сестры из морга должны были привезти в бюро ритуальных услуг. На этот раз Лена осталась дома, а выбирать гроб, цветы и прочее поехали мама с папой.

Обзвонив всех родственников, связавшись с друзьями Марины, она составила приблизительный список тех, кто придёт на поминки. Затем приняла душ и легла отдохнуть.

Родители вернулись практически в пять вечера. Измученные, молчаливые, совершенно на себя не похожие, словно смерть Марины забрала с собой и часть их жизни. Папа устало сказал Лене собираться.

На кухне за стенкой был слышен звон посуды, хлопанье дверей шкафчиков, пока Лена думала, что надеть, вытаскивая из шкафа чёрную водолазку и чёрную юбку-карандаш. Подходящих туфель у неё не было, пришлось обуться в тёмно-синие кеды.

Пока доехали в ритуал-сервис, снова начался дождь, но, вопреки непогоде, людей пришло много: подруги Марины из университета, одноклассники, учительница физкультуры, с которой сестра ездила на соревнования и завоёвывала медали.

Здесь было так много незнакомых лиц! Друзья родителей, даже соседи по дому пришли, а вот родственников приехало мало. Лишь троюродные тётушки со стороны отца. Пенсионерки, которых Лена, сколько себя помнила, на дух не переносила. Тётушки постоянно давали ненужные советы и лезли не в своё дело, а если приезжали в гости, то потом их было не выгнать.

Вот и сейчас они откровенно докучали своими бесконечными оханьем и аханьем да причитаниями, какой хорошей девочкой была Марина. И какая с её смертью семью постигла непомерная утрата и потеря.

Лене на их слова не единожды хотелось закричать, чтобы тётушки заткнулись, и про себя жалеть, что родители не позволят напиться.

А Марина лежала в красивом гробу, в стильном, дорогом платье, накрашенная, так что выглядела словно живая и казалась спящей. Но иллюзия исчезала, стоило посмотреть на туго обтянувшую скулы сестры кожу и истончённые, заметно поредевшие волосы, похожие на солому.

Мама смогла взять себя в руки. И пусть её накрашенное лицо напоминало маску, а глаза словно остекленели, она отлично держалась. А вот отец, когда думал, что никто этого не замечает, часто прикладывался к маленькой бутылке водки, которую прятал в кармане.

Постепенно, поток прощавшихся с Мариной редел, пока, кроме тетушек и родителей, в зале больше никого не осталось.

Тётушки достали библию и православный молитвослов и настойчиво уговаривали мать читать покойной псалмы. Мать отказывалась, она не была религиозной.

Лена и сама не помнила, когда они вообще с семьёй ходили в церковь, кроме Пасхи, чтобы освятить, как большинство просто по традиции, куличи.

Вскоре папа уснул на диване, а у Лены разболелась голова.

Тётушки тоже всё чаще жаловались на усталость и недомогание. Охали, ёрзая на мягких креслах, недовольно поглядывая на маму, которая положила молитвослов на стул и не открывала.

Вежливая администратор, дежурившая в фойе здания ритуальных услуг, несколько раз приходила и предлагала кофе.

- Вези их к нам домой, - наконец сказала мама отцу, встав со стула напротив гроба Марины. - А ты, Лена, размести и уложи тётушек, хорошо?

Папа зевнул и встал с дивана. Затем помог тётушкам подняться с кресел и повёл их к дверям.

Мама подошла к Лене, и та заметила, что глаза матери странно блестели, а зрачки были сильно расширенны. Лена очень испугалась за неё, предположив худшее: неужели мама приняла наркотики? А мама напугала её ещё больше, внезапно одарив широкой искусственной улыбкой и тихонько, как заговорщица, прошептала:

- Всё будет хорошо. Мариночка ведь жива и скоро к нам вернется, - и ушла к гробу.

- Что ты сейчас сказала? - ошарашенно прошептала Лена, вцепившись в дверную ручку, слегка приоткрыв дверь.

Затем покачав головой, хотела переспросить мать, ибо думала, что, вероятно, неправильно поняла её слова или вовсе не дослышала.

Но папа позвал снизу лестницы, сказав поторопиться, пояснив, что такси приехало, и Лена поспешила уйти.

На улице снова лил дождь как из ведра, но без грозы.

В такси царило молчание, а Лене хотелось плакать. Хотелось, чтобы её пожалели, обняли, утешили ласковым словом.

Она совсем не могла представить, как это они теперь будут жить без Марины. А ещё она очень боялась за маму и папу. Ибо видела, что горе буквально высосало из них все силы, и сразу предположила худшее: что дальше они поодиночке сопьются, полностью уйдут в себя и разведутся. Как это ей тогда будет жить без привычных семейных разговоров и споров за завтраком, обсуждений успехов Марины, её частых звонков по вечерам на неделе и радостной после них мамы, когда смотришь на неё, счастливую, и тоже улыбаешься?

И вот, подумала Лена, как скоро в их квартире станет тихо и пусто, будто все умерли, а не только Марина. И жить станет совсем тошно и невыносимо.

И будут ли снова ей приходить навязчивые мысли в голову, как в десять лет, после очередной острой ссоры с сестрой, чтобы напиться маминых снотворных таблеток и, тем разом решив все проблемы, больше никогда не просыпаться?

Лена вздрогнула, очнувшись от дрёмы. Такси приехало к дому.

Тётушки по приезде сразу заняли маленькую комнату Лены. Там было старое раскладное кресло, помимо односпальной кровати, что позволяло им ночевать вместе.

Комната Марины, по настоянию матери, и раньше гостям не предлагалась. «Теперь вообще, наверное, станет музеем», - зло подумала Лена, понимая, что ей придётся спать на неудобном старом диване в гостиной, с жесткой, выскочившей в самом его центре пружиной.

А папа как зашёл в квартиру, так сразу направился в спальню и больше не выходил.  

Разобравшись с капризными тётушками и постелив себе на злосчастном диване, Лена выпила воды и тоже легла.

На дисплее её смартфона было два часа ночи.

…Встала рано и чувствовала себя бодрой, хотя практически не спала.

Она приняла душ, затем заварила кофе, пожарила большой омлет и сделала тосты.

Тётушки пришли на кухню первыми. От кофе отказались, попросив зеленого чая, а омлета без спросу наложили себе огромную порцию. Ещё они без стеснения щедро мазали тосты маслом и персиковым джемом, словно находились у себя дома.

Папа пришел поздно, когда все уже поели. Слегка посвежевший после душа, гладко выбритый, он молча выпил воды с аспирином. Затем налил себе кофе, добавив туда пять кубиков сахара, а вот от остатков омлета отказался. Затем начал без аппетита есть, и тут ему позвонила мама. Она по громкой связи сказала, что в ритуальном зале всем нужно быть к девяти, когда придёт батюшка и отпоёт Марину, а после все поедут на кладбище.

Голос матери по телефону был на удивление бодрый – такой, словно ничего не случилось, – с неприятным чувством отметила про себя Лена.

От бодрого маминого голоса ей стало очень тревожно и появилось плохое предчувствие.

Вскоре разговор закончился, и папа положил трубку. Затем позвал Лену, сказал, что сейчас поедет к маме, возьмёт ей кофе, и попросил сделать бутерброды, чтобы та перекусила. А ещё поручил купить цветы и приглядеть за тётушками, а позднее всем вместе приехать на такси. А на расходы Лене вместо денег отец вручил свою карточку.  

Лена быстро сделала бутерброды, благо в холодильнике было из чего. Она завернула их в плёнку и, передав отцу, пошла заниматься тётушками.

Тётушки заняли диван в гостиной и болтали, точнее, сплетничали, ещё и телевизор включили. А как пришла Лена, то попросили принести из их комнаты сумку с тонометром и аптечку, чтобы измерить себе давление.

К сожалению, этим просьбы и поручения не ограничились. Ещё тётушки настаивали, чтобы Лена посидела с ними, и ей пришлось остаться в гостиной. Она, вполуха вслушиваясь в их беседу, постоянно посматривала на часы на смартфоне, чтобы скорее сбежать в цветочный магазин.

А тётушки с энтузиазмом пролистывали и комментировали уже третий семейный альбом. Ещё вспоминали прошлое и говорили, каким замечательным и чудесным ребёнком была Мариночка. Затем театрально смахивали слезу и дрожащим, жалостливым голосом приговаривали: мол, если бы не несчастье, то она точно стала бы выдающейся личностью. «Такая умница, красавица, как же несправедливо и жалко, что Марина такой молодой умерла!»

При этом они искоса посматривали на Лену, хмурили брови, прицыкивали языком и словно забывали, что хотели ей сказать, и снова начинали говорить про Марину.

Наконец на часах смартфона подошло время открытия магазина, и ей можно было сбежать от них.

От жужжащего, монотонного голоса тётушек, честно сказать, её уже тошнило, и, если пришлось бы ещё задержаться и слушать их, Лена, наверное, бы не выдержала и заорала.

В цветочном ларьке, ближайшем к дому, она купила гвоздики и белые лилии, любимые цветы Марины.

Затем вернулась в квартиру за тётушками, которые всё никак не могли собраться, и пришлось ожидать их, а после вызывать такси.

Они опоздали, и когда приехали в ритуальный зал, то священник уже дочитывал отпевание.

В помещении крепко пахло ладаном и свечным воском. А людей собралось мало, отчего Лене стало грустно.

Из пришедших – подруги Марины из университета, её школьные друзья и классная руководительница. Ещё были знакомые родителей с работы, сами родители и Лена с тётушками.

Позднее на улице, сидя в арендованном микроавтобусе, по пути на кладбище, Лена часто ловила себя на мысли, как внезапно в лучшую сторону резко изменилась мама.

Она выглядела на удивление спокойной, без стеклянного блеска от принятых таблеток в глазах. А ещё посвежевшей, словно хорошо выспалась и больше ни о чём не переживала.

Эти резкие перемены в матери настораживали и даже пугали, потому что Лена никак не могла их себе объяснить. Поведение матери в сложившейся ситуации выглядело ненормальным. Но, похоже, из присутствующих никто, кроме Лены, даже отец и любопытные тётушки, ничего не замечали. Поэтому она решила больше об этом не думать.

Сон в зимнюю ночь часть - 16

В субботу Денис проспал до самого обеда. Сначала его будила мама и просила съесть приготовленный завтрак, а потом к ней подключился и папа. Сына - каша стынет, а телевизор греется и по телевизору, сегодня, детская сказка: “Там на неведомых дорожках”. Ой, там какая - Лиха Одноглазая! Ой, какая Страшилища. А ну, живо вставай, всё на свете проспишь, лентяй этакий!

Денис сделал вид, что проснулся, наскоро перекусил гурьевской кашей и через пять минут снова зарылся в постель. Ну их, эти сказки…, к Успенскому. В жизни всё намного страшнее.

В том же доме, только в другой квартире, Валера тоже пытался спать и наотрез отказывался покидать комнату.

— Валерка, к тебе Марина пришла! Валерка - умойся и надень глаженую рубашку! — требовательно стучалась к нему в комнату мама.

— Я сплю! Скажи ей, чтобы приходила вечером! Отстаньте от меня! — огрызался Кипятков и тщетно закрывал голову подушкой.

— Хрена се, сынок зажрался, — одобрительно хмыкал папа настоящего Валеры Кипяткова из кухни — А ты, что стесняешься, мать? Взяла бы, да дверь и открыла?

— Как я открою? Он задвижку на дверь поставил! И когда только, спрашивается, успел? Я вчерась проверяла, её не было, а сегодня уже стоит, — возмущалась мама и снова принялась колотить кулаком в дверь. — Открой! Открой немедленно, не то уши надеру - будешь знать, как от родителей секретничать! Позорник несчастный!

Скучавшая в прихожей Марина Воронина, только вздохнула.

— Я, наверное, действительно попозже приду. Извините за беспокойство.

— Да что ты, что ты милая! Это ты нас прости. Мы гостей не ждали, не прибрано, — засуетилась мама Валеры и мимоходом убрала из прихожей таз с грязным бельём — Ты раздевайся и проходи, проходи в зал. Телевизор, книжку какую… Я сейчас чай вынесу с конфетами, а этим балбесом, ПАПА ЗАЙМЁТСЯ!!!

Последние слова были сказаны нарочито громко и с явной угрозой. Кипяткову - старшему ничего не оставалось делать, как отложить утреннюю газету и покинуть любимый табурет. Уже возле двери он понял, откуда сынок спёр задвижку и что её так просто не открыть, применив лишь только одну грубую силу.

— Ах, ты б…такая! — невольно восхитился он, ибо задвижка была внутренняя, а провернуть такую серьёзную слесарную работу, не вызвав шума и подозрений со стороны родни, это надо было сильно постараться. Но он сдержался и не выразил вслух своё восхищение, а только оценивающе поглядел на снимавшую в прихожей пальто Марину.

“Растёт сынок, — с уважение подумал Валерин папа. — Нужно отнестись с пониманием”.

Он ничего не стал делать с дверью, а только вежливо постучался и предупредил сына, что негоже заставлять фройляйн ждать и что у него есть десять минут привести себя в порядок, пока её развлекают взрослые. В результате: Валера всё-таки посмотрел фильм “Там на неведомых дорожках” вместе с Ворониной, а ещё пришлось много и долго врать родителям Кипяткова на тему дружбы между мальчиками и девочками.

— Ладно, — проворчал мнимый Кипятков, когда от назойливого внимания родителей удалось наконец избавиться и они смогли уединиться в его комнате. — Будем считать, что я выполнил свой сыновний долг, ты принесла список учащихся соседних школ.

— Принесла, вот.

Марина раскрыла свой портфель и достала несколько листов бумаги, исписанных мелким почерком.

— Ага, я смотрю, ты подчеркнула самых надёжных, — обрадовался Валера, изучив первый лист.

— Ну, а что делать? Я же, так и не ложилась спать. Пока прибралась после вас, пока - что, а журнальный столик, кстати, так и не починился, — вздохнула девочка, не сводя с него тяжёлого взгляда.

— Да-да, прекращай, — рассеянно буркнул Кипятков, проверяя второй лист. — Это был страшила, символизирующий смерть. Хватит заглядывать мне в голову. Там много пошлостей, а ты ещё маленькая.

— Прости, — девочка отвела взгляд и стала смотреть в окно. — Не смогла удержаться.

— И с Дениской поаккуратнее. Не забывай, что он рыцарь, а у рыцарей голова, это всегда кость, — напомнил ей он.

— Ах, я не боюсь его, — улыбнулась Марина. — Он слишком благороден и не посмеет казнить маленькую ведьму.

— И напрасно. Его все не боятся, только потом удивляются, — Валера поднял голову и добавил:

— Перед тем, как умереть.

— Я поняла, — кротко сказала Марина. — Я буду ниже травы, тише воды.

— И не вздумай заглядывать ему в голову. Я тебя предупреждаю в первый и последний раз, потому, как потом может быть уже поздно, — Валера запихнул бумаги обратно в портфель Марины и принялся одеваться.

— Идём, разбудим нашего соню, — говорил он. — Потом, собираем всех у него и начинаем весёлую игру под названием “Холодный обзвон”. Я почти уверен, что некоторые нас пошлют на три буквы и это нам сыграет на руку буквально завтра.

Денис недовольно хмурился и подтягивал трико, слушая болтовню Валеры. Тот, прямо с порога, заявил его маме, что он - пионерская ячейка и сейчас в комнате её сына будет проходить пионерский слёт. Видите, с девочкой пришёл? Нам — чаю и эклерчиков, а если надо, Дениска - сам сбегает. Сейчас придут ещё трое или четверо и потому просим не беспокоить, дело секретной важности. А ещё, мы заберём у вас телефон.

Если бы это говорил взрослый, незнакомый мужчина, то мама Дениса наверняка была бы в ужасе и уже вовсю бы крутила телефонный диск, набирая 02, но это был всего лишь рыжий мальчик. В школьной форме, белой рубашке и в красном галстуке и с ним была такая молчаливая, строгая девочка, что просто нельзя было не поверить и вот уже Денис делегирован в магазин, за вкусненьким, а незнакомцы, представившиеся одноклассниками и лучшими друзьями Макарова, захватили сразу половину квартиры.

На улице Денис нос к носу столкнулся со старостой. Она волокла торт. Узнав, куда он идёт, она отобрала у него деньги и развернула в обратную сторону.

— У меня папа на машине, он меня отвезёт в кондитерскую. Я бы и тебя взяла, но стесняюсь. У тебя голова не причёсана, — говорила она.

— Так я в шапке, — возражал Денис, но для Полины это был совсем не аргумент и его попросили отнести торт голодающей пионерской ячейке. И пожалуйста - “аккуратно”.

Денис поплелся домой и уже у самого подъезда столкнулся со своими родителями, которые спешили куда-то в гости.

— Денисыч, нас не будет до вечера, ведите себя хорошо, — говорил папа.

— Сыночка, квартира полностью в вашем распоряжении, конфеты на антресолях, печенье в шкафу и мне очень жаль, что ты стесняешься показывать нам свою подружку, — добавила от себя мама, — но мы тоже сегодня погуляем. Мы это заслужили, правда отец?

— Ещё как. До вечера не вернёмся! — решительным голосом говорил папа.

— Какая ещё подружка? — кислым голосом спросил Денис, хотя всё он прекрасно понимал: добрый волшебник применил заклинание “Лапша” и щедро развесил макаронные изделия на ушах родителей.

— Нам про тебя твой друг Валерочка всё рассказал. Мы уже знаем, какая и за какой партой сидит, — подмигнула мама и поцеловала его в щёку. — Пластинки в зале, в нижнем шкафу. Музыку громко не включайте, а то соседи будут завидовать. Пока-пока.

К его приходу в квартире уже вовсю стоял дым коромыслом. В зале был подвинут и накрыт обеденный стол, причём сразу на восемь персон, а за столом сидели и угощались бутербродами с колбасой и сыром его приятели - Веня и Коля. И когда только прийти успели? Валера утащил из прихожей телефон и теперь сидел в кресле, а Воронина, словно секретарша, сидела рядом на стуле и записывала за ним в блокнот.

— Синицин! — кричал Валера на телефонную трубку. — У тебя дядя самогонку варит? Мне всё про тебя известно. Да не реви ты, я никому не скажу. Короче, с тебя узнать, где он её хранит. Да можешь плакать сколько влезет, я подожду. Хотя нет, разрешаю пореветь ещё две минуты, а потом приступай к поискам. Да мне плевать, что у тебя скрипка… через три часа чтобы перезвонил Макарову и сообщил точные данные о количестве спиртного и где хранится, а не выполнишь, вернётся Элеонора и рыдать ты будешь до самой пенсии. Покеда!

Денис начал снимать с себя пальто, машинально прислушиваясь к разговорам.

— Синицын в деле, — сообщил добрый волшебник Ворониной. — Обещал узнать, поклялся своими очками. Кто у нас следующий?

— Мясников, у него мама зав. магазина, — прошептала Марина.

— А зачем им тогда самогон? Они и легально купят.

— А у его мамы есть дедушка Слава. Он на Ошаре живёт. Мясников говорил, что тот любит в трёхлитровые банки со спиртом дубовые пеньки засовывать, а потом пьёт и на гармони играет, — чавкая, сообщил Веня. — У меня бабушка там, поблизости. Всегда ругается, когда дедушку Славу видит.

— Отлично.

Валера сверился с номером и закрутил телефонный диск.

— Аллё, а позовите к телефону Пашу…Паша? Это Валерчик, не узнал? Ааа, значит - богатым буду. Короче, Мясников…Как здоровье твоего дедули? А вот сходишь и поинтересуешься. Заодно выясни, где он хранит самогон. Что значит: не моё дело? Ты - Мясников, часть команды. Ты же не хочешь, чтобы тебя отпинали после уроков? Погоди, я рано с угроз начал…Я другое хотел сказать…А, ты уже согласен? Вот и молодец. Записывай номер Макарова, как вернёшься, позвонишь и получишь следующие инструкции.

— Фига ты развернулся, — пробормотал Денис. Он поставил на стол торт и приступил к распаковке.

— А где староста? — убирая трубку от уха, спросил Валера — Я про неё столько хорошего твоим родителям, а они от радости аж сбежали.

— В кондитерскую поехала. Скоро вернётся. Вы торт будете? — отвечал Денис.

— Рано нам сладким баловаться. Телефон только один. Будем звонить по очереди. Сначала обзваниваем наш класс, потом соседние, потом дойдёт очередь до соседних школ. К вечеру мы должны получить объективную информацию о всех алкогольных кладовых города Сосновска, — сварливо отвечал Валера.

— А как нам помогут другие школы? — поинтересовался Коля. — Они же не в курсе нашей войны со страшилами?

— Да всё просто: мы честно скажем каждому до кого дозвонимся, что мы - сопротивление и что завтра: Бабушкину и Римской - каюк. И что, если они не запишутся в наше сопротивление… Короче, завтра несогласных не будет, — последние слова Кипяткова были весьма туманными.

Денис бросил возиться с узелками завязок на картонной коробке и решительно повернулся к другу.

— Я надеюсь, ты не задумал ничего такого, что привлечет к нам внимание?

— Неа. Всё добровольно, — рассеянно отвечал рыжий и обратился к Ворониной. — Кто следующий?

— Клава Преснова.

— Ой, а у неё кто? Бабушка самогонку варит?

— Сестра осенью выходила замуж. Я слышала, что Клава говорила про два ведра, которые её мама прячет от папы, и что там горючая жидкость, от которой папа свинеет.

— Очень хорошо.

Валера набрал следующий номер.

— Алло, Клавочка? Ты щас умрёшь! Да не бойся ты, это я - Валерчик. Чё звоню? В нашем нелёгком деле борьбы с империалистическими страшилами срочно требуется два ведра самогона. Да чё тебе, жалко? Всё равно у тебя их твой папа выпьет, а так ты семью спасёшь. Ну, подумаешь, покричит немножко. А ты на воду замени, а вечером мы заберём. Ой, тебе наша идея очень понравится, но все подробности завтра. Ага. Целую в щёку. Пока.

— Целовать-то, зачем? — прошептала Марина, едва он повесил трубку. — Она, теперь, неизвестно чего подумает.

Коля и Веня захихикали.

— Нет. Она теперь вообще думать не будет. Состояние аффекта, а ты запиши: + 2 ведра. Утопим Римскую в самогоне, — самодовольно ухмыльнулся Валера.

К тому времени, как прозвенел дверной звонок и пришла Полина, добрый волшебник уже успел обзвонить весь 5-в и теперь переключился на соседние пятые классы.

— Аллё, Климов? Здорово, это Валера Кипятков, из 5-в. Короче, чего звоню…Ты слышал, математичку убрали? Агаааа. А знаешь, кто это сделал? Да, моя работа. Мы теперь всем классом ходим и убиваем страшил. Хочешь с нами? А мы тебе оружие дадим. Они юбилеек, как огня боятся. Можешь купить у меня или у Островского. Ну, блин, он в первых рядах! Главная боевая сила. Прикинь, хоккеисты этой ночью распотрошили Чёрную волгу. Да-да, ту самую. Не, ну если с нами не хочешь и ты ссыкло, так мы не осуждаем…С нами будут все школы, а кто не с нами — тот, получается, за страшил. Ага. В общем, тебе пионерское задание, выясни - не торгует ли кто поблизости самогоном, в крайнем случае разрешается украсть у родителей. С каждого по пузырю, нам для дела. Ну, как я тебе объясню - зачем? Это же секретно. Да. Запиши номер…

Денис, как хозяин и галантный кавалер, помог старосте повесить одежду и предложил тапочки.

— А я лимонада купила, — улыбалась Полина. — Крем сода. Подставляйте чашки и стаканы.

Она принесла целых шесть бутылок и две коробки с пирожными.

— Я вроде бы, меньше…— Денис посчитал в уме.

— Ой, отстань! Я добавила, — отмахнулась раскрасневшаяся с мороза девочка. Тут её взгляд упал на книги, стоявшие в серванте, и она попросила разрешения посмотреть их.

— Конечно. Смотри, сколько хочешь, это даже не обсуждается, — разрешил Денис.

— Мирер, на второй полке, — шёпотом подсказала Воронина. — Я потом у тебя возьму, тоже почитать хочется.

— Какой Мирер? — насторожился Денис.

— Деня, это для умных. Ты не читал “Главный полдень”, ты только кино смотрел, — проворчал Валера, который, вооружившись кружкой, собирался первым попробовать лимонад.

— Какое кино? Есть такой фильм? — удивилась староста.

— Конечно. Посредник. А у вас его нету, или не смотрели? — добрый волшебник сшиб крышку бутылки одним щелчком, налил полную кружку и, попробовав, горестно вздохнул:

— М-дя. Вкус детства. Смешать бы его с ромом, и получится коктейль “Сливочный Пират”. Вкусно и грустно.

Все подошли к столу. Валера лично разлил лимонад по стаканам. Дети пили лимонад, а затем начали чихать и икать от пузырьков газа. Уж чего-чего, а в Советском союзе на углекислом газе никогда не экономили.

— Валер, а ты там, в другом мире, алкоголь пробовал? — спросил Колька.

— Что, значит, пробовал? — искренне изумился тот, — Да я…

Воронина и Макаров дружно закашлялись. Валерий Васильевич посмотрел на них с укоризной, покачал головой, а затем снова повернулся к Кольке.

— Алкоголь, дети, враг советского пионера. А что мы делаем с врагами? Правильно: сажаем в тюрьму и настаиваем…Эм, я хотел сказать, избавляемся от них, выливая или перерабатывая для нужд медицинской промышленности. Я вот, клянусь вам, кем хотите! Но я в жизни никогда, никакого алкоголя не пробовал! Да пусть меня сам Бог покарает, если я вру!

Денис, было успокоившись, начал пить лимонад, но в самый момент Валериной клятвы, не выдержал и шипучий напиток коварно брызнул из носа. Дети засмеялись, а громче всех сам Кипятков. Несчастному хозяину квартиры пришлось убежать в ванную и умыться. Вытираясь полотенцем, он слушал, как из зала доносятся строгие команды:

— Веня - проржался? Занимай моё место и продолжай обзванивать школьников. Коля - открывай торт. Марина - поешь, ты ещё ничего не ела.

“Снова эта Марина. Везде - эта Марина. Как же она достала”, — с ревностью подумал Денис.

Он повесил мокрое полотенце на полотенцесушитель и уже собрался покинуть ванную и тут завизжала Полина. Денис побежал в зал.

Коля, Веня и Полина прятались за спиной Валеры, а на столе из коробки, где должен был находиться торт, выпрыгивали маленькие глазастые твари. Они извивались и шипели, они булькали и пищали, но самое главное - они все были отвратительны до невозможности.

— Надеюсь, никто не пробовал? — оглянувшись на испуганных детей, невозмутимо спросил Валера.

— Фу, мерзость какая. Это язык на ножках? Фу! Раздавите его! Убейте! — плакала Полина.

— Это нам сюрприз от шеф-повара, — Валера кивнул товарищу. Денис всё понял и побежал за подходящей кастрюлей.

Тварей пришлось собирать Денису и Ворониной. Валера сказал, что ему жалко давить тварюшек и вернулся к телефону, а остальные спрятались на диване и боялись спуститься вниз.

— Мама, он в меня плюнул. Пятно на платье останется, — причитала староста, больше всех пострадавшая в результате охоты на диковинных зверей.

— А меня за палец укусили. Где это видано, чтобы пирожные кусались? — возмущался Денис.

— А вот спорим, если придут взрослые, они увидят только раздавленные бисквиты? — хихикал Валера с телефонной трубкой руке. — Марин, он под столом. Бей его тапком, не бойся. Я за тебя отомщу!

— Надо же, — пыхтела Марина, ползая на четвереньках по комнате, — я была уверена, что у доброго волшебника больше совести и он не пошлёт девочку на убой.

— Откуда у волшебника совесть? — пожимал плечами Валера. Ему было крайне интересна причина появления этих тварей. Наверняка, это радио постаралось, больше некому. И точно. Едва только дети переловили всех тварей, как самовольно включилась и заиграла двухкассетная магниторадиола, стоявшая по центру на стенке.

— Бегут, бегут по стенке зелёные глаза…Они Валерочку задушат да-да-да-да-да, — под аккомпанемент траурного марша запело радио.

Дети, стоявшие на диване, в ужасе переглянулись.

— Валерыч, оно про тебя поёт, — глухим голосом прохрипел Веня.

— Ну и пусть поёт. Вы чё, радио испугались? — ухмыльнулся добрый волшебник.

— Так ведь сейчас страшилы придут, — всхлипнул Колька — А мы без оружия.

Рыжий мальчишка вздохнул и кивнул Денису. Денис накрыл крышкой кастрюлю и вышел из зала. Обратно он вернулся с тяжёлым мешком.

— У нас этого оружия, завались, — сообщил Денис, бросая мешок перед диваном — Разбирайте: кому-чего.

И добавил уже непосредственно Валере.

— А ещё, я твой трансформатор использовал. Ты же хотел хороший электрошокер, вот я и…

И всем стало ясно: страшилам, решившим потревожить пионерское собрание, ничего хорошего не светит. Страшилы были обречены.

Традиционная поддержка авторов с оригинальным материалом

@MamaLada - скоровские истории. У неё телеграмм. Заходите в телеграмм.

@sairuscool - Писатель фентези. И учредитель литературного конкурса.

@MorGott - Не проходите мимо, такого вы больше нигде не прочитаете.

@AnchelChe - И тысячи слов не хватит чтобы описать тяжёлый труд больничного клоуна

@Mefodii - почасовые новости и не только.

@bobr22 - морские рассказы

@kotofeichkotofej - переводы комиксов без отсебятины и с сохранением авторского стиля

@PyirnPG - оружейная лига

@ZaTaS - Герой - сатирик. Рисует оригинальные комиксы.

@Balu829 - Все на борьбу с оголтелым Феминизмом!

• @IrinaKosh - котики.

На канале Лимб выходит "Один день Валерия Васильевича" эксклюзив

Чуть позже они сидели вдвоем на кухне и пили чай. Дочка возилась с игрушками в своей комнате и смотрела мультики.

- Слушай, Юльчик, - он отхлебнул горячий напиток, поставил чашку на стол, - как долго Катька сегодня с этим “дядей” играла?

- Минут сорок, наверное, - супруга задумчиво помешивала в чашке чайной ложечкой. – Это, кстати, становится все чаще. Нет, я понимаю, что дети часто придумывают себе каких-то друзей, но… Саш, мне иногда становится страшно. Особенно, когда она подолгу смотрит куда-то в одну точку и разговаривает с кем-то. Или в ванной. Я боюсь ее там оставлять одну. Мало ли что взбредет в голову ей и ее “другу”.

- Успокойся, зай, - он взял ее ладонь, крепко сжал в своей. – Возможно, это следствие переезда. Она же не успела еще обзавестись подругами и друзьями. Вот и придумывает себе всякое. Мне кажется, что скоро это пройдет само собой. Странно только, что так долго она играет.

- Вот и я про это, - Юля тяжело вздохнула. – Мне порой кажется, что в общаге все же было лучше.

- Да брось, - он усмехнулся. – Тараканы, общая кухня, очередь в душ. Это ты называешь лучше? А тут все-таки двухкомнатная квартира. Да и с ремонтом мы справились очень быстро.

Супруга ничего не ответила. А что тут скажешь, если Саша был кругом прав. Действительно, после общежития квартира казалось просто сказочной. Да, пришлось вложить кругленькую сумму в ремонт, но тут помогли и его, и ее родители. Александр хоть и служил лейтенантом милиции, но двушка требовала очень много. Благо хоть сама квартира досталась по бросовой цене. Он, конечно, не стал утаивать от жены печальную кончину последнего владельца. Честно рассказал, что парень, скорее всего наркоман или просто псих, покончил жизнь самоубийством. Первое время это несколько нервировало ее, но спустя пару месяцев она успокоилась. Ничего подозрительного в квартире не происходило, жизнь вошла в привычное спокойное русло.

Про найденный под ванной дневник Саша предпочел умолчать – не хотел лишний раз беспокоить жену. Да там, в принципе, и читать нечего было. Записки сумасшедших, не более того. Вообще создавалось впечатление, что кто-то давно специально написал всю эту чушь, чтобы пугать новых жильцов. Это, конечно, если бы они находили этот “дневник”. Поэтому он и выбросил его вместе со всем остальным мусором, коего от предыдущих жильцов скопилось предостаточно. Да это и не мусор даже был, а вещи, которые почему-то никто не удосужился забрать или, как он, выкинуть на помойку.

И все бы ничего, если бы спустя какое-то время маленькая Катя не стала видеть какого-то дядю, с которым очень полюбила играть. Понятное дело, это все детские шалости, но как-то это слишком все затянулось. Александр, к своему стыду, хотел было отвести дочь к детскому психологу, но представил, как жена отнесется к такому предложению – и передумал. Иногда, бывало, дочь неделю, а то и больше никого не видела, но потом выдуманный друг вновь появлялся. Во всем остальном все было очень даже неплохо.

- Саш, Саша, проснись!

- М, что такое? – он разлепил глаза, пытаясь сообразить, что происходит. – Проспал что ли?

- Нет. Саш, тут с потолка что-то капает. Посмотри, а?

- Да что тут может капать, - недовольно пробурчал он, но, тем не менее, поднялся, влез в тапки и, почти не поднимая ног, протопал к выключателю. Ярко вспыхнул свет – и практически сразу прозвучал Юлин истерический визг. Саша дернулся было вперед, но замер: супруга сидела на кровати, поджав ноги, а на потолке, как раз над их кроватью, расползалось большое красное пятно. С него вниз срывались густые маслянистые капли, падали на одеяло, которое уже тоже приобрело зловещий багряный оттенок.

- Саша, это что, кровь?!

- Не знаю, - он смотрел на потолок, делаясь все более серьезным. Становилось очевидным, что больше в эту ночь ему поспать не удастся. – Ты пока оденься, иди с Катькой полежи. Я пойду соседей наверху навещу. Дверь запри и никому не открывай.

Саша быстро оделся, выскочил на лестничную клетку. Минуту постоял, ожидая, пока жена закроет за ним дверь. Лишь когда щелкнул дверной замок, пулей взлетел наверх, забарабанил кулаком в соседскую дверь, старую, обитую потрепанным дерматином, местами поцарапанную. Звонок не работал, сиротливо болтался на стене на проводе.

Стучать пришлось долго. В какой-то момент он подумал, что придется ломать дверь, но обошлось – прозвучали тяжелые шаги, заскрипели давно не смазываемые петли. В лицо дохнуло недельным перегаром. Саша брезгливо поморщился. Перед ним стоял мужик явно за сорок, грязный, небритый, в классических синих трениках, пузырящихся на коленях, и майке-алкоголичке, настолько изгвазданной, что сложно было поверить, что когда-то она была белого цвета. Взгляд мужчины был стеклянным, блуждающим. Он никак не мог сфокусироваться на Александре.

- Сосед, у тебя что-то течет. Прямо ко мне в квартиру.

- Теч-чет? Ч-что? – слова давались мужику с огромным трудом.

- Протекло, говорю, у тебя что-то! – Саша начал понемногу раздражаться – никогда не любил пьяных. Особенно таких.

- Да пш-шел ты! – прохрипел хозяин квартиры, попытался ударить незваного гостя, но Саша легко уклонился, отпихнул в сторону пьяное тело и вбежал внутрь. Планировка оказалась точно такой же, как и у них, поэтому найти место предполагаемой протечки получилось легко. В захламленной комнате тускло светила под потолком пыльная лампочка без плафона. Повсюду валялись окурки, пустые бутылки, сомнительного вида мусор, ворохи грязной воняющей одежды. Но самым омерзительным, пожалуй, оказалось разбухшее женское тело на смятой кровати, от которого уже начинал исходить неприятный запах. Сколько бы Саша не видел подобных зрелищ, но к горлу все равно подкатил противный ком, сами собой до хруста сжались кулаки.

- Сл-лышь коз-зел, те че тут надо? – пьяный голос неожиданно раздался за спиной. Александр, глубоко дыша, развернулся, с неприязнью оглядел соседа, у которого в руках болталась табуретка. Видимо, решил выяснить отношения. Ну нет, братец, не на того напал. Короткий мощный удар отправил соседа в сладкое беспамятство. Конечно, так делать не стоило, но сдержаться было слишком сложно. Таких людей он никогда не жалел. Потом он достал предусмотрительно захваченный с собой мобильник, набрал номер. После нескольких гудков ему ответили.

- Привет, Серега. Да, я. Бери ребят и приезжай по моему адресу. Только этажом выше. Да сам все увидишь, долго объяснять. Хорошо, жду.

Больше в эту ночь поспать ему не удалось. Прибывший наряд забрал валяющегося без сознания хозяина квартиры, “скорая” увезла тело женщины в морг. Саша с Сергеем отправились в отделение – бумажную работу еще никто не отменял.

Спустя несколько часов они пили крепкий кофе, наблюдая, как за окном начинает заниматься рассвет, и молча курили. Первым нарушил тишину Александр.

- Слушай, Серег, тебе не кажется все это каким-то неправильным, подозрительным что ли?

- Ты про твоего соседа сверху? Да черт его знает. С виду обычная бытовуха, каких сотни бывают, сам знаешь.

- Бытовуха, - Саша задумчиво выпустил струйку дыма. – А то, что его женушка выглядела так, будто она в воде пролежала черт знает сколько времени?

- Ну, может, утопил ее муженек в ванной да кинул потом на койку. Сам же, небось, постоянно в пьяном угаре, вот и не замечал ничего вокруг.

- Ты эту версию для адвоката оставь, - усмехнулся Саша. – Допустим, утопил. А откуда по-твоему взялась кровь, которая капала с моего потолка? Кстати, ребята мне отзвонились. Кровь не принадлежит ни хозяину квартиры, ни его супружнице. Это ты как-то можешь объяснить?

- Собутыльник? Напились, подрались. Не знаю, ножом пырнул или еще что.

- Нет, Серег, не катит. Пырни он кого-то ножом, кровь и на лестничной площадке была бы. А так… Только под кроватью и у меня на потолке. Да и еще одного тела мы не обнаружили. Неувязочка выходит.

- Да, об этом я как-то не подумал.

- Ну вот, а я подумал. Не нравится мне все это, - Саша немного помолчал, потом неожиданно для самого себя спросил: - Серег, а ты в мистику веришь?

- Что, думаешь призрак какой буянит? – в этот раз засмеялся Сергей.

- Призрак… Да черт его знает. Понимаешь, после того, как мы переехали, дочка начала видеть какого-то “дядю”, с которым играет. И случается это довольно часто.

- Да брось, - Сергей махнул рукой. – Для детей это в порядке вещей. Скучно ей, друзей пока не завела, выкручивается, как может. Ты бы ее почаще отпускал во двор погулять.

- Да я и сам, в принципе, так думаю. Просто все равно как-то тревожно.

- Ну вот и не парься, все образуется.

Саша кивнул в знак согласия и замолчал, погружаясь в свои мысли. Играть маленькой Катюшке было не с кем. Еще ни разу он не видел резвящуюся во дворе детвору. Даже взрослые встречались очень и очень редко. Иногда мелькал кто-то из жильцов, вот только разговаривать с ними и уж тем более знакомится не особо хотелось. Саша вспомнил молодую пару, живущую несколькими этажами выше. Со стороны их можно было принять за наркоманов: отсутствующий взгляд, вялые движения, заторможенная речь. От обоих пахло чем-то вроде тины или затхлой воды. Впечатление они оставили неприятное. Смотришь на людей, а видишь каких-то кукол, сомнамбул.

В целом дом напоминал морг с его мертвой тишиной и спокойствием. Для полноты картины не хватало только патологоанатомов в халатах. Впрочем, атмосфера и без этого была гнетущей.

Кап, кап, кап. Капли воды срывались с грязного потолка, падали вниз, разлетались маленькими фонтанчиками. В тишине подъезда каждое падение сопровождалось гулким эхом. Саша встрепенулся, когда одна холодная капля попала ему прямо за шиворот. Трубы что ли текут? Но не на лестнице же! Может, просто конденсат скопился? Как назло, еще в подъезде не горела ни одна лампочка, поэтому Александр ощущал себя слепцом, бредущим наощупь.

Впереди забрезжил тусклый свет. Ну наконец-то! Со светом у них на этаже все было в порядке, лампочка светила исправно. А то ему уже начинало казаться, что до квартиры не получится добраться никогда. Когда оставалось подняться всего несколько ступенек, прозвучал короткий громкий хлопок, похожий на выстрел. Все вокруг тут же погрузилось во мрак. Саша чертыхнулся. Неужели, вода попала в лампочку, и та лопнула? Ладно, всего лишь маленькая неприятность. Пару метров он уж как-нибудь пройдет и в темноте, а лампочка потом заменится.

Щеку обдало ледяным холодом, к ней прикоснулось что-то мокрое и скользкое. Всего лишь мимолетное касание, но оно непроизвольно заставило сердце биться чаще. Каким бы смелым не был человек, он всегда начинает испытывать безотчетный страх, когда сталкивается с чем-то иррациональным, не поддающимся объяснению.

Саша щелкнул зажигалкой – вспыхнул крошечный трепещущий огонек, лишь немного разогнавший тьму. Сбоку раздался короткий противный смешок, больше похожий на скрип несмазанного механизма. Александр резко обернулся на звук. От движения пламя зажигалки потухло, но он успел заметить чье-то бледное раздутое лицо, покрытое черными пятнами.

- Кто здесь?! – он старался, чтобы голос прозвучал как можно жестче.

Ответом ему послужила тишина, изредка нарушаемая звуком падающих капель. Вытянув вперед руки и начисто позабыв о зажигалке, он двинулся в сторону своей двери. Шаг, второй, третий. Вот и дверь. Звонок не работал, а барабанить в дверь он не стал – поздно уже, можно Катюшку разбудить. Потом пол ночи промучаешься, пока снова ее спать уложишь.

Саша долго пытался попасть в замочную скважину. Ключ как будто обрел собственное сознание и наотрез отказывался входить в замок. Или же это не слушались от волнения руки. Саша злился, нервничал, тихонько ругался себе под нос. Позади опять раздался смешок. Волшебным образом ключ сразу же очутился в замке. Щелк, щелк. Он быстро вошел в квартиру, захлопнул за собой дверь. В коридоре обычно яркий свет энергосберегающих ламп теперь тускло моргал с интервалами в несколько секунд. Юля что ли свет не выключила? Напряжение скачет? Не день, а черт знает что.

Хлюп, хлюп. Он скосил глаза вниз. В квартире выше щиколотки стояла вода, источающая зловонный затхлый запах. Первой мыслью, промелькнувшей в голове, было то, что в ванной прорвало трубу и скоро воды будет в разы больше. Саша буквально вломился в ванную комнату: свет мерцал и здесь, было слышно, как из крана тоненькой струйкой бежит вода. За задернутой шторкой почудилось какое-то то ли движение, то ли легкий плеск. Он отдернул ее в сторону, замер.

Ванна была наполнена до краев, вода переливалась через бортик. В самой же ванной с широко открытыми глазами лежали два тела. Саша почувствовал, как каждый волосок на теле поднимается от ужаса – на него мертвым остекленевшим взглядом смотрели его жена и дочь. На плечо тяжело опустилась чья-то рука. Даже через одежду Александр почувствовал, как в кожу будто вонзили обжигающие холодом иглы. Чьи-то пальцы больно сдавили плечо, словно желая раздробить кости. Он не выдержал, вскрикнул от боли и от всей души саданул локтем куда-то позади себя. Судя по ощущениям, попал он во что-то мягкое, напоминающее желе. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Саша собрался добавить ее парочку ударов незваному гостю, но…

- Сашка, ты с ума сошел что ли?! – перед ним в полупрозрачной ночнушке стояла Юля и испуганно хлопала глазами.

Он в растерянности огляделся: вода не текла, свет горел ровно, а в ванной не было и намека на чьи-либо тела. Саша тяжело вздохнул, присел на бортик, все еще не понимая, что же произошло.

- У нас все хорошо? Мы никого не затопили?

- Все отлично, - она подошла к нему, нежно потрепала волосы. – Но ты меня напугал. Открыл дверь и как робот в ванную пошел, не видел и не слышал ничего. А спустя пару минут заорал. Хорошо еще Катюшка спит крепко. Сашуль, ты бы побольше отдыхал. Работа работой, но также и с катушек слететь можно.

- Извини, не хотел тебя напугать, - он чмокнул жену в щеку. – А работа… Так скоро отпуск, тогда и отдохну.

- Отдохнешь ты прямо сейчас, - Юля назидательно подняла вверх палец. – Так что бегом раздевайся и марш в постель!

- В постель? – Саша хитро прищурился.

- Спать! А не то, что ты подумал. У вас мужиков на уме только одно.

- Так точно, товарищ генерал, - он шутливо отдал честь и направился в спальню. Супруга последовала за ним. Если бы кто-нибудь из них оглянулся, то увидел бы, как из зеркала за ними наблюдает мужчина, выглядящий, как пролежавший несколько месяцев в реке или озере труп.

- Доброе утро, - Юля поздоровалась с девушкой, сидящей на скамеечке у подъезда. Эта была та самая девушка, которую Саша видел вместе с ее парнем.

- Здра-а-авствуйте, - девушка странно растягивала гласные, при этом слегка качаясь из стороны в сторону, как маятник. Взгляд ее был направлен куда-то далеко и не выражал совсем ничего. Бездумный взгляд, лишенный малейшего намека на разум.

- С вами все хорошо? Может, помощь нужна? – Юля остановилась, хотя муж говорил ей, что это скорее всего либо больные, либо наркоманы.

- Со мно-ой? Да-а, - девушка даже не соизволила повернуть голову, продолжая смотреть в никуда. – А с вами?

- Со мной тоже, - Юля удивилась подобному вопросу. – А почему ты спрашиваешь?

- Потому что-о вы живы-ые. Стра-анно. Почему он еще не забра-ал ва-ас?

- Кто он? Ты про что вообще? – Юля уже начала жалеть, что решила поинтересоваться.

- Он? Не зна-аю, но он все-ех убил. И вас убьет. Он любит убива-ать и люби-ит во-оду.

- Извини, но мне нужно бежать, - Юля поняла, что будет за лучшее срочно ретироваться, потому как дальнейший диалог был лишен всякого смысла.

- Куда?! – девушка вскочила со скамейки с такой прытью, которую от нее никак нельзя было ожидать. Она с силой схватила Юлю за запястье, притянула к себе. Ее взгляд перестал быть бессмысленно-туповатым. На дне серых водянистых глаз плескалось черное безумие.

- Нельзя, нельзя, нельзя, - внезапно быстро затараторила девушка. – Он не любит, когда хотят убежать. И у вас не получится. Он вас выбрал, выбрал! Вы должны быть с ним. Он обязательно вас убьет, так же, как убил нас всех. Не скроетесь, не скроетесь!

Юля вырвалась и побежала, слыша, как за спиной радостно хлопает в ладоши сумасшедшая девица. В том, что та была именно такой, Юля не сомневалась. Нормальные адекватные люди так себя не ведут. Мужу она ничего рассказывать не стала. Зная Сашин характер, можно было предположить, что с большой долей вероятности он пошел бы разбираться с психами, но это все равно ни к чему бы не привело. Что можно взять с больных людей…

Через несколько дней они сидели с утра на кухне и пили чай с бутербродами. Дочка еще сладко посапывала в кровати и они, как всегда, пользовались этими блаженными минутами затишья. Они ценили такие моменты, когда можно просто сидеть рядом, смотреть друг на друга и даже разговаривать не обязательно, все и так понятно без слов. Правда, в этот раз их идиллия оказалась нарушена. Причем прервала ее вовсе не маленькая Катя.

Где-то далеко-далеко на пределе слышимости Саша различил визг милицейских сирен. Сердце тревожно екнуло, предвещая скорую беду. Вой нарастал, становился все громче, стремительно приближался. Наконец, взвыв в последний раз, сирены смолкли.

Он подошел к окну, глянул вниз: две машины стояли около их подъезда, из них уже выбегали знакомые по отделу ребята. Через пол минуты на лестнице зазвучали громкие тяжелые шаги, удаляющиеся куда-то выше. Так и подмывало выскочить следом, чтобы узнать, что происходит, но выражение лица супруги оказалось красноречивее любых слов. Вскоре еще зазвучала сирена, но в несколько другой тональности. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться – “скорая”.

Весь остаток дня он провел, как на иголках. Неизвестность тяготила. И пусть он официально числился в отпуске, но хотелось быть в курсе событий. Как назло, ему никто не позвонил и не сказал ни слова. Вечером, вынося мусор, он все же не удержался и позвонил Сергею. Он долго слушал рассказ сослуживца, пару раз задавал уточняющие вопросы. В квартиру Саша вернулся задумчивый, что не укрылось от внимательных глаз супруги. Он некоторое время мялся, но в конце концов решил все рассказать начистоту, зная, что вторая половинка просто так не отстанет.

- Помнишь ту странную парочку, про которую я говорил? – дождавшись утвердительного кивка, он продолжил: - Серега сказал, что позвонил неизвестный, сообщил, будто в нашем доме в тридцать четвертой квартире два трупа. Ребята отреагировали, приехали. Действительно, та пара была мертва.

- Печально, - Юля совершенно искренне вздохнула. – Больные же люди были. Девушку недавно видела, так жалко ее стало.

- В каком смысле недавно? – Александр моментально насторожился.

- Ну дня два или три назад.

- Ты точно в этом уверена? – он подался вперед, весь напрягся.

- Да точно, точно. В чём дело-то?

- Понимаешь, экспертиза установила, что эти двое умерли около полутора месяцев назад, а причиной смерти послужило утопление. В легких было полно воды.

- Саш, я сто процентов видела ее и с ней разговаривала. Так же, как сейчас говорю с тобой. Ты мне веришь?

- Верю, конечно, что за вопрос. Но и в экспертизу верю тоже. Кроме того, Серега сказал, тела были в таком состоянии, что и смотреть страшно. Я вот, допустим, ума не приложу, как тела попали в квартиру, на кровать, если все твердят, что они долгое время пробыли в воде.

- А ваши эксперты не могли ошибиться?

- Могли, - вздохнул он. – Если бы проверили один раз. Но сейчас они все перепроверили четырежды. Вот поэтому меня и сбивает с толку то, что ты беседовала с покойницей.

- Страшно как-то, - Юля поежилась, обхватила себя руками за плечи.

- Живых нужно бояться, Юльчик, - он ободряюще подмигнул жене. – А ушедшие точно ничего плохого сделать не смогут.

- Хотелось бы верить…

Вода. История вторая:Могильник. Часть 2

Как ни странно, но домой он вернулся только ближе к вечеру. Сходил называется в аптеку. В итоге навестил пару друзей, посидел у них, поболтали о том, о сем. Прошелся по магазинам. Просто так, от нечего делать, ничего не покупая, но наслаждаясь людской суетой. Домой пришел вроде бы и уставший, но довольный. Разделся, прошел на кухню, чтобы попить чего-нибудь горячего перед сном. Что-то было не так. Он осмотрелся: вещи на своих местах, газом не пахнет, сет не моргает. Тогда в чем же дело? Он опустил глаза вниз. Вот оно что. Цепочка крупных мокрых следов, босых. Она вела от ванной на кухню и… Исчезала. Словно тот, кто здесь прошел, испарился в воздухе. Стоп, а кто тут мог пройти в его-то отсутсвтие?

Леша опустился на корточки, боязливо дотронулся до одного следа. Мокрый и пахнет чем-то непонятным. Не то тиной, не то водорослями. В его отсутствие залез вор, искупался в ванной. А потом что? Дошел до кухни и выпорхнул в окно? Фантасмагория какая-то. Лучше не задумываться, иначе можно и крышей поехать. Он сходил за тряпкой, чтобы затереть все следы, но, когда вернулся, пол оказался абсолютно сухой. Несколько минут Леша стоял с тряпкой в руках и с глупым видом таращился на пол, на которым всего несколько мгновений назад были отчетливо видны мокрые следы. Сухо! Сухо, как в пустыне. Ни малейшего намека на влагу.

Кап, кап, кап. Леша подпрыгнул, как ужаленный. Это откуда? Хотя, что за вопрос. Он бросился в ванную. Так и есть. Когда он брал тут тряпку, все было нормально. Теперь же из крана капала вода. Звук капель отчего-то ужасно взбесил. Леша швырнул тряпку в зеркало. Та с тихим хлюпаньем сползла вниз, оставив после себя грязные разводы. Да и ладно, завтра все уберется. И со всеми эти видениями тоже завтра разбираться. Правда, он еще не знал, как он будет это делать.

Очередное утро выдалось хуже предыдущего, несмотря на то, что ночью он спал как убитый, не проснувшись ни на секунду. С утра показалось, что в голове бьют молоты, пытаясь разорвать ее на куски. Леша с трудом заставил себя подняться из кровати, проглотил сразу три таблетки обезболивающего. Проходя мимо картин, ему показалось, что он слышит пронзительный крик Марсия, с которого сдирают кожу, а Медуза яростно шипит на него. Какое-то время он стоял, вглядываясь в них. Печальный звук скрипки? Откуда это? Неужели это из картины о Марсии? И змеи на голове мифического чудовища правда шевелятся? Нет, вроде бы нет. Просто показалось. Это все головная боль, а таблетки пока не подействовали.

Он уселся на кухонный стул. Пока закипает чайник, решил продолжить чтение. Это могло хоть как-то отвлечь от мыслей о боли. Но, странно дело, стоило только взять потрепанную тетрадь в руки, как боль начала затухать, стала слабее. Он не придал значения этому совпадению, но выдохнул с облегчением. Полегчало – и хорошо. Быстро найдя место, на котором вчера остановился, он принялся читать, стараясь не обращать внимания на орфографию, потому что следующие строки были написаны явно ребенком.

*** *** ***

Здравствуйте! Меня зовут Миша и мне 8 лет. Мы наконец-то переехали в новую квартиру. Мама, папа, бабушка и я. Мне очень нравится в этой квартире. Правда, живу я в одной комнате с бабушкой. Но там много места. Я даже могу кататься на своем велосипеде. Но все равно мне здесь очень нравится. Папа говорит, что это очень хорошая квартира, но мама почему-то ворчит. Я знаю, что, когда она так ворчит, она чем-то недовольна. Но я не знаю, почему она может быть недовольной. А спрашивать боюсь, мама может и отругать.

Оказывается, мы здесь живем не одни! Я вчера вечером видел в ванной дядю, когда чистил зубы. Он весь такой белый, с черными и синими пятнами, очень страшный! Я сперва сильно испугался, а потом оказалось, что дядя этот очень хороший и добрый. Он мне рассказал, что живет прямо тут, под ванной. Давно уже. Почти столько, сколько мне лет. И еще ему бывает скучно и одиноко, потому что никто не хочет с ним дружить. Бедный дядя. Я пообещал ему, что всегда буду играть с ним и разговаривать, и никогда не брошу.

У нас в квартире стоит большой аквариум. Папа хотел его выбросить, но мама сказала, что купит нальет в него воду и купит красивых рыбок. Зачем? В нем и так есть рыбки! Мне дядя показал. Провел рукой по стеклу, и я увидел рыбок. Только это не просто рыбки, это маленькие скелетики, которые очень быстро плавают по всему аквариуму и пытаются скушать друг друга. За ними очень интересно смотреть. Может, сказать маме, что мне и эти рыбки нравятся? Жалко, она, наверное, меня не послушает.

Мама с папой почему-то стали часто ругаться. Кричат громко, мама даже несколько тарелок разбила. Бабушка тоже ходит какая-то злая и недовольная. Не знаю, что это значит, но меня она называет “кретином”. Это, наверное, потому, что я рассказал ей про дядю. А дядя смеется и хлопает в ладоши. Ему нравится, что у нас дома так шумно и весело. Когда он радуется, мне тоже становится хорошо. Мы очень сильно с ним подружились. Он обещал, что скоро покажет мне одну игру, в ножики. Скорее бы.

Дядя по ночам часто немного открывает краны, чтобы вода капала. Он сидит возле крана на корточках и смотрит за капельками. Говорит, что его успокаивает их шум. Мне тоже нравится. А вот маме не очень. Она говорит, что у папы руки растут не из того места, и что он ничего починить не может. А что чинить, если и так все работает? Странные они, эти взрослые. Бабушка постоянно кричит тоже. И на папу, и на маму, и на меня. Она не нравится дяде. Он говорит, что она злая, очень злая.

Ночью меня разбудил дядя. В руке у него было два ножика. Один он дал мне, а второй себе оставил. Сказал, что начнем игру прямо сейчас. Я так обрадовался! Еще дядя сказал, что раз бабушка такая злая, то она тоже будет с нами играть, чтобы подобреть. Мы должны по очереди тыкать в нее ножи. И кто больше раз воткнет, тот и победит. А бабушка на следующий день расскажет, понравилась ей игра или нет.

С утра приехали милиционеры и врачи. Врачи вынесли бабушку на носилках, накрыв ее простыней. Наверное, ей стало плохо. А милиционеры забрали папу. Потому что мама плакала и кричала, что он никогда не любил бабушку и это он во всем виноват. Теперь мы остались втроем в квартире – я, мама и дядя. Мама постоянно плачет и не обращает на меня внимания. Дядя сказал, что мы обязательно развеселим ее и тоже поиграем в игру. Это здорово! Жалко смотреть, как мама плачет.

Мама устала после игры и не просыпается уже два дня, а у меня болит живот – хочется кушать, а готовить я не умею. Но мне помог дядя. Он отрезал кусочек от маминой ноги и дал мне, сказал, что так я буду для мамы еще более родным и близким человечком. Я скушал. Вкусно! Очень вкусно. Дядя тоже покушал с удовольствием. Теперь нам надолго хватит еды. И еще он сказал, что никогда меня не бросит и никому не отдаст, потому что он очень хороший.

*** *** ***

Леша захлопнул тетрадку, словно она была чумная. Это что за идиоты здесь жили? У ребенка явно были проблемы с головой, если он убил бабушку и… Съел мать? Как такое вообще возможно? Больше похоже на чью-то глупую шутку. Но вряд ли кто-нибудь стал бы так шутить, а потом прятать дневник под ванной. В этом не виделось никакого смысла. За спиной раздался звук капающей воды. Леша вздрогнул, обернулся. Из крана с небольшими интервалами в раковину срывались прозрачные капли, выбивали барабанную дробь.

На лбу у парня моментально проступил пот. Что за чертовщина? Еще минуту назад ничего не капало. Все ж таки сантехник явно схалтурил, когда работал! Надо бы вызвать его еще раз, а заодно высказать все свое недовольство по поводу такой работы. Или пускай переделывает все заново, или же возвращает деньги. Он уже собирался набрать номер, но… Кран не капал. Леша заглянул в раковину – сухо. Если бы что-то текло, то вода обязана была остаться! Галлюцинации что ли начались? Такого точно не могло быть, никогда ничем подобным не страдал и на психическое здоровье не жаловался. Наверное, это все же последствия от головной боли. Надо бы сходить, прогуляться. Может, даже еще раз навестить друзей, отвлечься. Или в кино сходить. Лишь бы не сидеть дома. Да, пожалуй, так и нужно поступить.

Кап, кап, кап. Да сколько же можно! Он безумно хотел спать, но чертова вода постоянно мешала. Несколько раз он поднимался, проверял ванную, кухню и туалет, но каждый раз ничего не обнаруживал. Злой, он возвращался в кровать. Медуза с картины, казалось, смотрит с каким-то злорадством и насмешкой, а в каждом углу мерещились страшные тени. Он накрывал голову подушкой, но шум воды просачивался и через нее. Начинало казаться, что вода капает прямо над ухом.

Кап, кап, кап. Он застонал, выбрался из-под подушки, рывком сел на кровати. Черный силуэт стоял в дверях, таращась на него бездонными провалами глаз. С его фигуры на пол стекала вода, источающая тошнотворное зловоние. Леша моргнул. Силуэт приблизился на пару шагов. Можно было различить бледное лицо, покрытое более темными пятнами, разбухшие руки, полуистлевшая одежда. Парень моргнул еще раз – и силуэт приблизился еще немного. В ночной тишине раздался барабанный бой. Леша в оцепенении перевел взгляд в сторону звука. На полочке маршировали игрушечные солдатики под аккомпанемент барабанщиков. Они размахивали ружьями, изображали штыковую атаку, готовясь отразить атаку невидимого врага. И это нелепое зрелище выглядело более страшным, нежели неизвестная фигура, приближающаяся к нему.

Он крепко зажмурился, не желая ничего видеть и верить в происходящее. Но уже спустя несколько секунд почувствовал железную хватку ледяных пальцев на своем горле. По шее потекла студеная вода. Он силился закричать, но крик в буквальном смысле застрял в горле. Леша открыл глаза, попытался разжать руками смертельную хватку. Бесполезно. Хладнокровное, ничего не выражающее мертвое лицо висело над ним. Пол минуты, минута. Краем угасающего сознания он еще удивился, что так долго держится. Когда уже глаза готовы были выскочить, смертельная хватка разжалась. Парень закашлялся, массируя горло.

В квартире повисла напряженная тишина, нарушаемая только мерной капелью воды. Наряду с пережитым, эти звуки отдавались в голове тяжелым колоколом. Леша сжал ее ладонями, закричал внезапно севшим голосом, попробовал встать с кровати, но упал и погрузился в чернильную темноту беспамятства.

Очнулся он от того, что было очень мокро. С трудом разлепив глаза, Леша обнаружил, что в комнате примерно около сантиметра воды и уходить она никуда не собиралась. С трудом поднявшись – при этом все тело отдалось болью -, он прошлепал в ванную. Срочно убирать воду, как бы этого и не хотелось. Тазик с тряпкой выпали у него из рук, когда из-за угла навстречу выкатился детский велосипед. Руль вращался из стороны в сторону, сам же велосипед дергался взад-вперед, словно кто-то сидел на нем и отталкивался ногами туда-сюда.

Леша зашвырнул в велосипед тазиком. Тот с грохотом покатился по полу, потому что на том месте, где только что стоял велосипед, ничего не было. Равносильно, как в комнате не было и никакой воды. Парень в растерянности тер глаза, но все оставалось по-прежнему. Он глубоко задышал, пытаясь успокоиться. Все, что происходило вокруг, не поддавалось никакой логике. Все эти странные вещи в квартире. Почему их никто не выкинул? А дневник? Ну очевидно же, что это какой-то шизофренический бред кучки больных! Почему-то не вовремя вспомнились слова из детской песенки – “ведь так не бывает на свете”… Оказывается, еще как бывает. Видимо, лучше побыстрее свалить из этой квартиры, пока не случилось чего-то страшного.

Он быстро оделся, покидал в рюкзак кое-какие вещи. Потом свяжется с риелтором и скажет, что больше тут жить не будет, хватит. Вот только у него не получилось уйти. Стоило ему взяться за ручку, как сразу же в ушах зазвучало уже знакомое “кап, кап, кап”. Рыча, он пихнул дверь от себя. Вернее, попробовал это сделать. Дверь не открывалась. В голове сразу же всплыли слова девушки из дневника о том, что квартира не выпускает и из нее не убежать. Внутри начало зарождаться некое подобие паники. Отсюда нужно уйти во чтобы то ни стало! Иначе и у самого крыша поедет. Кап, кап, кап. Или этот звук, теперь немного ускорившийся, убьет.

Он пытался открыть дверь довольно долго – пробовал выбить, молотил кулаками, ногами, даже молотком. На двери и царапины не осталось от всех его бесполезных потуг. В конце концов молоток улетел куда-то в соседнюю комнату, а сам же Леша вынужденно разделся и ничком бросился на кровать. Отчаянье сменилось апатией. Он лежал, ни о чем не думая и не желая что-либо предпринимать. Так могло бы продолжаться бесконечно долго, если бы не раздался громкий звук капающей воды. И недавнюю апатию моментально вытеснила раздражительность, а затем ярость и гнев.

Леша разбрасывал все вокруг, круша и ломая: полетели прочь солдатики, так напугавшие его ночью; старенький деревянный табурет разлетелся на части от удара о стену; сдирались кусками обои; вываливались прямо на пол книги из шкафа. На свою беду не вовремя подвернувшаяся ваза была поднята на руки, а потом отправлена броском в дверь ванной комнаты. Фонтаном брызнули фарфоровые черепки, приведя парня в какой-то сумасшедший восторг.

Леша топтал эти осколки ногами, танцевал на них, вытворяя какие-то дикие па. Он не ощущал боли от острых граней черепков, ее притупила застящая глаза ярость. Марсий на картине перестал стонать от сдирания кожи, с интересом наблюдал за парнем. Медуза одобряюще смеялась, а змеи на ее голове возбужденно шипели, кусали друг друга, чтобы пролезть вперед и лучше видеть. Ничего, пусть смотрят, он разберется и с ними, когда придет их час.

Кап, кап, кап. Гром капель заставил немного прийти в себя. Пить. Пить захотелось настолько сильно, что, казалось, не сделай он немедленно хотя бы глоток, то умрет от нестерпимой жажды. Кран закашлялся, захрипел словно в предсмертной агонии, но не выдал ни капли воды. Леша со всего размаху впечатал кулак в стену. Он же отчетливо слышал шум воды! Куда она могла испариться за пару минут? Вместо этого он услышал голос, доносящийся… Из крана? Или же из трубы под раковиной? Голос шептал, сначала тихо и несмело, потом все настойчивее, заполняя мозг целиком. Он просил, он требовал не сопротивляться, отдаться безумию. Ибо только истинное безумие дарует настоящую свободу и спокойствие. Безумие и смерть, две вещи, тесно стоящие рядом друг с другом. Черт! Эта квартира его точно доконает.

Он заметался по кухне, как тигр в клетке. Рванул дверцу холодильника, как мог наскреб наледи из морозильной камеры, запихнул в рот. Гортань обожгло холодом. Он стоял с открытым ртом, похожий на выброшенную на берег рыбину, пытался сделать хоть глоток воздуха сквозь стену ледяного пламени. На глаза навернулись слезы. Где же взять воды? Взгляд упал на кружку, стоящую на столе рядом с дневником. Может?.. Да! Как же хорошо, что он полностью не выпил заваренный как-то чай, осталось почти пол кружки.

Леша залпом опрокинул в себя остатки чая, тяжело опустился на стул. Что же теперь делать и где искать выход? Если и не из положения в целом, то хотя бы просто из квартиры. Мозг лихорадочно пытался найти какое-нибудь решение, но получалось плохо. Неужели остается только сходить с ума, как все предыдущие жильцы? Точно! Ведь в дневнике есть же еще записи! Возможно, там найдется вразумительный ответ.

*** *** ***

15 октября

Случайно нашел этот дневник, когда разгребал мусор под ванной. Наскоро прочитал его, да и позабыл. Все вышеизложенное здесь показалось не более, чем бредом воспаленной фантазии душевнобольных людей. Никогда не верил в подобного рода мистику. Любое явление вполне можно объяснить с позиции разума, было бы только желание. Мы с супругой уже почти как месяц живем здесь и не замечали ничего странного. Это означает только одно – все написанное только плод воображения.

19 октября

Сглазил, не иначе. Сегодня ночью Оля будила меня несколько раз, жаловалась на то, что из кранов громко капает вода. Я нехотя поднимался и шел все перепроверять. Ничего. Краны закрыты, вода не течет, в трубах ничего не шумит. Так что можно не бояться затопить соседей снизу. Правда, за месяц мы их видели-то всего раз или два и то мельком. Возможно, они не часто появляются дома? Не знаю.

26 октября

Она превратилась в настоящую неврастеничку. Она то смеется, то плачет. Может подолгу сидеть со склоненной головой, как бы прислушиваясь к чему-то. Хотел уговорить ее сходить к специалисту, провериться. В ответ получил шикарный скандал. Она даже разбила свою любимую бежевую вазу. Жаль, хорошая была вещь. Но еще больше мне жаль Олю. Яркий солнечный человечек за непродолжительный отрезок времени превратился в угрюмую черную тучу. И самое страшное, я не знаю, чем ей помочь.

28 октября

Ее болезнь – если это действительно болезнь – явно прогрессирует. Она начала слышать голоса, иногда видит какого-то мужчину. На крики по поводу неисправных кранов я уже совершенно перестал обращать внимание. Нечего там чинить. А она закатывает глаза, заламывает руки и рыдает навзрыд. Если так и дальше продолжиться, то придется определить ее в комнату с желтыми стенами.

13 ноября

Я остался один. Пускай временно, но один. Как же так вышло? Как я мог упустить момент, когда она минует точку невозврата? Олю поглотило безумие. Она отрезала себе ушные раковины. Глупенькая. Неужели непонятно, что, отрезав себе уши, ты все равно не перестанешь слышать звуков? Особенно тех, что сидят в твоей голове. Да, насчет головы… Она пыталась ее разбить. Хорошо, что я вернулся с работы пораньше и успел вызвать “скорую”. Иначе… Даже думать не хочу. Она сидела на полу, трясясь, как лист на осеннем ветру, а рядом валялся нож и отрезанные уши. Кровавые разводы на обоях и отпечатки ладоней смотрелись как чудовищная абстракция.

Я надеюсь, что скоро она пойдет на поправку и ее выпишут, а то мне становится немного не по себе. Особенно после того, как я увидел в целости и сохранности разбитую Олей вазу. Она стояла на своем месте, как ни в чем не бывало. И, мне кажется, что со мной пытаются разговаривать картины. Ерунда, конечно. Просто я очень беспокоюсь за Олечку.

22 ноября

Наконец-то она дома! Теперь все будет хорошо. Я вот только одного не понял. Вчера звонили из больницы и сухим голосом сообщили, что Оленька скончалась. Но ведь это не может быть правдой! Вон же она, стоит на кухне у плиты и чего-то выготавливает. Да, выглядит она бледновато. Я бы даже сказал, ее кожа приобрела землистый оттенок. Да и ссадины на лбу и отсутствие ушных раковин сами по себе не сделали ее краше. Но я все равно люблю ее и восхищаюсь ее силой. Она столько вытерпела и перенесла.

26 ноября

Голос! Голос в моей голое твердит, что Олечка хочет меня убить. Не знаю, правда ли это и можно ли ему верить. С другой стороны, он так убедителен… Но что-то точно происходит. Сегодня с утра она снова разбила вазу, а через какое-то время та опять оказалась целехонькой. А еще она смотрит с тоской на детский велосипед, и по ее щекам стекают крохотные красные капельки. Это так необычно и прекрасно. Сколько необъяснимой красоты в этом зрелище! Разве может такой человек желать смерти кому-то? Абсурд.

27 ноября

Ночью я порезался ножом. Не иначе, как Оля принесла его в кровать. Я и напоролся во сне. Хорошо еще, что рана неглубокая. Теперь я точно уверен в том, что она хочет убить меня. Но я не позволю! Нет, нет, нет. Я ни за что не дам убить себя. Голос из труб сказал, что поможет мне. И я ему верю. Завтра. Завтра я все решу.

28 ноября

Едва наступила ночь, и Олечка уснула, как в дверях нашей комнаты появился он. Я знаю, что голос в трубах принадлежит именно ему. Он живет там, это его дом. Он держал в руках крепкую тонкую веревку, больше похожую на струну, и протягивал ее мне. Отлично! Это то, чего мне как раз и не хватало. Я принял веревку из его рук, аккуратно просунул под шею Олечки и рванул концы в стороны. Странно, но она даже не пошевелилась. Я тянул веревку все сильнее, пока в какой-то момент ее голова не отделилась от тела и не покатилась по полу. Вот и все, Оленька, теперь ты ничего не сможешь мне сделать. Голос сказал, что завтра я должен буду последовать за ней, чтобы помочь ей стать лучше. Что ж, я обязан так поступить, как верный и любящий муж…

*** *** ***

Леша отложил дневник в сторону. Нет тут никакой помощи и глупо ее ожидать. Грохот в комнате заставил его сорваться с места и помчаться на звук. Аквариума больше не было на его месте. Все, что от него осталось, оказалось разбросанным по полу в большой луже черной воды, в которой барахтались скелеты рыбок. Леша обошел эту лужу, не веря своим глазам. Мертвые останки рыбок подпрыгивали, щелкали маленькими челюстями, цеплялись друг за друга. И друг друга же поедали.

Голос в голове настойчиво зашептал, чтобы Леша сел на кровать, отдохнул. Или же прилег и закрыл глаза. Он становился все громче, требовательнее и жестче. Ему невозможно было сопротивляться. Леша почувствовал, как начинают тяжелеть его веки. И еще он увидел, как вода, вылившаяся из пустого аквариума – глупо звучит ведь -, начала увеличиваться в объеме и заполнять собой все пространство. Но ему уже было безразлично. Леша никак не отреагировал и тогда, когда мертвые рыбы начали грызть его руку. На пороге комнаты, по пояс в воде стоял силуэт и наблюдал. Он ждал, когда квартира наполнится холодной темной водой.

- Ершов, чего завис? – старший лейтенант окрикнул своего коллегу.

- Да так, задумался, как это придурошный смог откромсать себе руку, - Ершов смотрел на мертвое тело Алексея, брезгливо морщился. – А ты что думаешь?

- Да чего тут думать. Нарик обыкновенный, без вариантов. Ломка началась, дозы не было. Вот и наложил на себя руки. Способ, конечно, странный. Но у них вместо мозгов плесень, так что ничего удивительного.

- Слушай, Серег, а квартирка-то хорошая. Всяко лучше моей. Вот откуда у него деньги были, чтобы ее снять?

- Кто ж его знает. А вообще, если уж так приглянулась, можем пробить адресок агентства. Авось и договоришься. Только, по-моему, тут краны менять нужно. Вода как-то подтекает.

- Ай, это вообще не проблема. Руки у меня из нужного места растут, исправлю. Так что, говорим ребятам, пусть пакуют жмура? Тут и так все очевидно.

- Да, согласен. Да и нам тут делать больше нечего.

Два сотрудника направились к выходу. Но даже если бы они и остались, то все равно не заметили бы, как на бледном лице существа растянулась довольная улыбка, напоминающая оскал. Скоро в квартире будет новый жилец.

Вода. Часть 1

В квартире на самом деле, чего только не было: детский трехколесный велосипед с облупившейся краской; огромный пустой аквариум, дно которого было усеяно камушками; коллекция игрушечных солдатиков, изображающая бойцов бородинского сражения; нелепая бежевого цвета ваза, высотой по пояс; старый пыльный шкаф, доверху забитый книгами; жутковатого вида картины. Леша даже в интернете поискал их названия. Одна называлась “Медуза” кисти Караваджо, вторая – “Свежевание Марсия” кисти Тициана. Понятное дело, что это были всего лишь копии, но смотрелись все равно жутко. Поэтому, квартира и в самом деле смотрелась интересно. Добавить к этому разномастные обои в коридоре, на кухне и в комнате – и впечатление станет абсолютно полным.

Сантехник возился долго: что-то крутил, вертел, постукивал, не забывая при этом костерить на чем свет стоит всех тех, кто сотворил весь этот бардак. Алексей не мешал. Тихонечко сидел на диване в комнате, смотрел что-то в телефоне и попивал чай, который как-то немного горчил – вода в этом районе была не очень хорошая, даже кипяченая. Наконец, сантехник, кряхтя, распрямился, вытер изгвазданные руки о штаны:

- В общем так, хозяин. Смесители я тебе новые поставил, трубы на предмет засоров прочистил. Но сам понимаешь, старье – оно и в Африке старье. По-хорошему, тут систему во всем доме менять надо, но это не ко мне вопросы. Так что я свою работу сделал.

Леша поблагодарил мужчину, расплатился, отметив, что сумма за ремонт получилась несколько меньше той, на которую он рассчитывал. Когда сантехник ушел, парень выдохнул с облегчением. Наконец-то! Теперь можно будет спокойно выспаться, не закрываясь подушкой или одеялом. Не надо вертеться пол ночи, а потом не выспавшемуся идти на работу, ежесекундно зевая.

Несколько ночей подряд он и правда высыпался, как никогда до этого, даже сны не снились. Он ложился в кровать и будто проваливался в черную яму. С утра же просыпался бодрым, отдохнувшим и полным сил. Но это всего лишь несколько ночей… В очередную ночь его разбудил шум воды из ванной. Подхватившись с кровати, он опрометью побежал на этот шум, рванул на себя дверь ванной комнаты – воды было по самый порог. Но самым странным было то, что краны оказались закрыты.

Матерясь, он схватил первую попавшуюся посудину – ею оказался старый эмалированный тазик – и принялся вычерпывать воду, выливая ее прямо в ванну. Когда тазиком стало неудобно черпать, Леша взялся за тряпку – намочил полностью, отжал, снова намочил. И так по кругу. В голове билась только одна мысль – лишь бы не затопить соседей снизу. Платить сейчас кому-то за ремонт он просто-напросто не сможет. Когда собрал практически всю воду, полез под ванну – не дай бог там что-то останется, потом грибок заведется или плесень.

В сторону полетел старый вантуз, треснутая пластмассовая мыльница, пара перегоревших лампочек, растрепанная зубная щетка. Видимо, этот хлам скапливался здесь не месяц и даже не год. В самом дальнем углу что-то тускло блеснуло. Леша протянул руку – это оказалось нечто прямоугольное, завернутое в целлофан. Распрямившись, он смахнул грязь с находки, развернул. Тетрадь. Обычная общая тетрадь коричневого цвета, никак не подписанная. Он бегло пролистал ее: тетрадь исписана примерно наполовину, почерки совершенно разные, равносильно, как и чернила. Леша пожал плечами, отложил тетрадь в сторону – сейчас точно не до чтения непонятных произведений. Нужно закончить с этой внеплановой ночной уборкой, а уж завтра при свете дня все и посмотрится.

С утра Леша почувствовал себя вялым и разбитым. Долгое время он просто лежал, бездумно глядя в потолок и прислушиваясь к собственным ощущениям. Муторно как-то, тревожно. И небо за окном серое, неприветливое. Ничего не хочется. Благо, сегодня выходной и можно позволить себе побездельничать. И тем не менее подняться придется. Хотя бы для того, чтобы умыться и привести себя в порядок. Да и целый день в кровати не проваляешься.

Две чайных ложки кофе с горочкой – по кухне поплыл дурманящий аромат. Леша отхлебнул маленький глоточек – горячий, пусть пока немножко поостынет. Кстати, в отличии от чая, кофе не имел никакого постороннего горьковатого привкуса. А пока напиток остывает, можно заняться ночной находкой. Вот теперь времени вполне достаточно, чтобы почитать и посмотреть, что это за манускрипт такой, который зашвырнули далеко под ванну да так и забыли.

Леша положил тетрадь перед собой на стол, открыл первую страницу. Кривая надпись гласила, что это “Дневник”. Внизу страницы совсем уже другой рукой была выведена дата. Леша хмыкнул. Если верить, то вести записи начали чуть более трех лет назад. И с тех пор дневник сменил ни одного хозяина. Причем, если судить по почеркам, его заполняли даже дети. Вернее, один ребенок. Леша сделал еще один глоток. Отлично, уже можно пить. Перелистнув следующую страницу, он начал читать.

****** ***

07 апреля

Дорогой дневник! Сегодня я решила записывать все свои самые светлые и добрые мысли! Кажется, так начинают вести дневник все сопливые девчонки в дрянных комедиях и мелодрамах? На самом деле все не так радужно и прекрасно. Нет, сначала я даже радовалась, что квартира досталась очень дешево, но потом… Не знаю, возможно, я понапридумывала себе всякого. Как в детстве, когда мама меня бабайкой пугала. Вот только тогда все было просто и легко – включила свет или залезла в кровать к родителям. Жаль, что сейчас так уже нельзя.

14 апреля

Весна наконец-то заявила о себе. Только я не рада ни капельки. Капельки. Капельки? Вы слышите их? Да-да, вы сейчас думаете о весенней капели, о журчании ручьев. И птички, птички, птички. Щебечут, как припадочные. Убить хочется. А в детстве я их любила. У меня даже попугайчик был. Но вы не слышите звука этих капель в квартире! Будто адский метроном. Кап, кап, кап. Секунда, две, три. Можно отсчитывать время. Знаете, это так действует на нервы… Вот почему под шум дождя так хорошо спится, а это капанье…

19 апреля

Я стала очень плохо спать. Снятся какие-то дикие кошмары. Никогда раньше такого не было, а теперь подхватываюсь от собственного крика. Мне страшно. Кажется, что я опять та маленькая девочка, которая всего боится. Я как-то читала, что когда-то давно была пытка такая, когда человека остригали налысо, сковывали голову, и на нее медленно капала вода. Говорили, что человек мог сойти с ума от такого. Не знаю, насколько это правда. Но этот звук воды раздражает.

21 апреля

Мужики пошли совершенно безрукие, ничего сделать не могут. Вчера приходил спец, что-то долго крутил с умным видом. А через пару часов после его ухода опять начало все капать. И пятна какие-то по стене пошли. Не видела их раньше. Или они были? Что-то не то в последнее время с памятью.

22 апреля

Тут кто-то есть. Тут точно есть еще кто-то кроме меня. Мамочки, так страшно мне еще никогда не было! Что же это было? Я проснулась среди ночи, пошла попить воды на кухне и увидела какую-то тень. Думала, что показалось. Но нет же! За столом сидел… Не знаю, кто это. Какой-то мужчина, весь черный. Или это просто от темноты?! Он посмотрел на меня. Вернее, мне показалось, что посмотрел. Потому что вместо глаз были два глубоких провала. И это выглядело намного страшнее, чем если бы у него были какие-нибудь жуткие глаза. Мой визг, наверное, перебудил весь дом. Странно, что никто в дверь не забарабанил. Я убежала к себе в комнату, забаррикадировала дверь. Ну как… Подперла стулом. Понимаю, что глупо, но я не могла придумать ничего лучше! Я пыталась молиться. Это получалось плохо, но я пыталась. Меня трясло, как осиновый лист. Тишина. Только грохот капель в ванной комнате. Господи, да за что мне это?!

27 апреля

Это какой-то ад. Каждую ночь он ходит по квартире. Я слышу его шлепающие шаги. Что ему нужно? Он просто ходит по квартире, не издавая никаких звуков, кроме звука шагов. Получается какая-то какофония. Шлеп-кап, шлеп-кап, шлеп-кап. Он ходит по всей квартире, останавливается на пороге моей комнаты. В эти моменты я прячусь под одеяло, как маленькая девочка, но чувствую… Он стоит и смотрит на меня своими пустыми глазницами. Наверное, помогают молитвы, не пускают его. Все равно страшно. Как долго они смогут удерживать его? Не хочу, не хочу, не хочу!

28 апреля

Вчера ночью я чуть не умерла со страху. Среди ночи, как обычно, проснулась от его шагов, накрылась с головой. Но вдруг все стихло. На свою голову я выглянула из-под одеяла. Зачем, зачем я сделала это, глупая дура! Он стоял, склонившись надо мной. Даже в полумраке я смогла увидеть, что все его лицо покрыто темными пятнами, которые выделялись на мелового цвета коже. Весь какой-то… как обкусанный что ли? Меня сковал страх, я не могла и мизинцем пошевелить. А он протянул ко мне руку, ледяные пальцы сжались на моем горле. От него исходил запах сырости и ужаса. Я не знаю, как должен пахнуть ужас, но это был именно он! Я силилась подняться, пыталась закричать, но не могла. Только смотрела, как это существо душит меня одной рукой. Но в какой-то момент он просто исчез, а я смогла снова двигаться.

28 апреля. Чуть позже…

Отсюда нельзя выбраться! Совсем нельзя. Квартира не выпускает. Или не пускает он. Я не знаю. Я ничего уже не знаю! Смешно, да? Вот она дверь, стоит только дернуть ручку – и ты на свободе. Не выходит. Проклятая дверь как будто приросла к месту, не сдвигается и на сантиметр. Мысль о том, чтобы выпрыгнуть в окно посещает все чаще. Останавливает только то, что пятый этаж. Вряд ли я смогу выжить… А выживу я здесь? Когда я прохожу мимо картин, висящих на стене, я вижу, как змеи на голове Медузы шевелятся, шипят в мою сторону, вытягивают свои мерзкие пасти. Понимаю, что так не может быть, но так есть! Кто вообще додумался повесить в квартире такую жуть? Лучше бы уж каких-нибудь котиков или пейзаж на худой конец. Или все же у меня крыша поехала? Да ну нет, вряд ли. Хотя я уже ни в чем не уверена…

30 апреля

Темнеет. Сижу на кровати, поджав ноги, и пишу. В комнате по щиколотку воды. И она не уходит ни вниз, ни в щели. Черная, затхлая, холодная. Разе такая вода может течь из-под кранов? И он, снова он! Стоит в дверном проеме, но не приближается. Качается из стороны в сторону, словно камыш на болоте. С кровати я вижу, как открывается и закрывается его рот. Он что-то хочет сказать мне? Или это он намекает на то, что сожрет меня? Не сможет. Лучше я… Рядом со мной лежит острый нож. И если его я убить не смогу, то живой точно не дамся.

Вода. Часть 2